Приемы создания однословий по М.Н. Эпштейну
«Как ни минимален жанр однословия, ему, как и большим жанрам, присуще стилевое многообразие. Однословие может отражать определённые жизненные явления, выступая при этом как актуально-публицистическое или даже сатирическое произведение, например «вольшевик» Хлебникова или «бюрократиада» Маяковского. Но однословие может быть и сочинением утопического, мистико-эзотерического или космо-софского характера, как «Солнцелов» и «Ладомир» Хлебникова, «матьма» (мать + тьма) Андрея Вознесенского, «светер» (свет + ветер) Георгия Гачева.
Иногда в однословии соединяются не два, а несколько сходно звучащих корней (можно назвать это «множественным скорнением»). Например, в поэме Д.А. Пригова «Махроть всея Руси» заглавное слово вводит в круг ассоциаций и «махорку», и «махровый», и «харкать», и «рвоту», и «роту» («рать»). В сходном смысле, как многозначный иероглиф посткоммунистического российского хаоса, употребляется у Вознесенского слово «мобель» - в нём слышится и гул «мобилизации», и вой «кобеля», и тоска по «нобелю», и апокалиптический «Моби Дик», и, в конце концов, Виева слепота времени: на входе читается «мобель», на выходе - «бельмо» (мобель - мобельмобельмо - бельмо, «Баллада о Мо»).
У каждого автора есть свой излюбленный способ формования новых слов. Если у Хлебникова это сращение корней, то у Маяковского - экспрессивная аффиксация или переаффиксация, ломание слова через отрыв и присоединение новой приставки или суффикса («громадье», «выжиревший», «препохабие», «тьмутараканясь»).
Андрей Вознесенский часто слагает многочленные, «гусеничные» однословия, в которых конец одного слова становится началом другого: «матьматьматьма» («мать» переходит в «тьма» и обратно), «ударникударникударникуда» («ударник» чередуется с «никуда»), «шаланды - шаландышаландышаландыша - ландыша хочется!» Часто такие потенциально бесконечные «словословия» записываются в виде спирали или круга, где нет входа и выхода, но только переход одного слова в другое, своего рода буквенная вибрация, похожая на то, как вибрируют изобразительные контуры на картинах Эшера, где чёрные лебеди очерчивают белых рыб и наоборот («Метаморфозис», 1939-1940). Сам Вознесенский называет такой тип однословия «кругомётом» - круговой метафорой и видит в таком круговращении слов, вписанных друг в друга, одно из высших достижений своего словотворчества: «Сам я благодарю Бога за то, что меня посетили «кругомёты». Думаю, что они открылись бы Хлебникову, доживи он до наших дней. Питер питерпитерпитерпитерпи - терпи».
Одно слово, как шестерёнка, цепляет другое и, прокрутив несколько букв или слогов, само цепляется за него и прокручивается дальше. Такие однословия могут бесконечно вторить себе, как своего рода морфемное заикание. Этим они отличаются от другого, более замкнутого и традиционного типа- палиндрома, также любимого Вознесенским, типа «женоров» - перевёртыш «Воронеж», или «аксиомасамоиска», причём «самоиск» - тоже однословие, включённое в данный палиндром Общее между «кругомётом» и «перевёртышем»- обратимость, нелинейность слова, самоповторяемость либо в написании (начало и конец меняются местами), либо в чтении (от начала к концу и от конца к началу). В таком слове линейность письма-времени «схлопывается», уступая место перестановке и вращению одних и тех же морфем (кругомёт) или фонем (перевёртыш).
Ещё ряд приёмов можно найти у поэта и словотворца Григория Марка. Например, «тасование», или «чредосложие», когда одно слово рассыпается на слоги и перетасовывается со слогами другого слова:
Сизенелёное - зелёное, вплетенное в синее, например листья в небе.
Плаголостье - голос в платье, певица на сцене.
Другой приём Г. Марка - «препинание», «междометация», когда слово вбирает в свой состав знаки препинания и одновременно выделяет из себя междометные частицы: «У'.бийца. Эко?номика. Пожил-ой! (ой, как долго пожил!)».
Подчас однословия сближаются с каламбуром - игрой слов, основанной на сходстве их звучания или, напротив, на разности значений одного слова Каламбур обычно тем эффектнее, чем меньше разница между звучанием двух слов и чем больше разница между их значениями. Как правило, однословие имеет мало общего с каламбуром, поскольку последний включает отношение двух или нескольких слов, например: «Свекровь - всё кровь» (М. Горький, «Васса Железнова») или «- Разреженный воздух... - Какой? Разрешённый?» (Лев Рубинштейн, «Маленькая ночная серенада»)».
Эпштейн М.Н., Слово как произведение. О жанре однословия / Знак пробела: о будущем гуманитарных наук, М., «Новое литературное обозрение, 2004 г., с. 274-277.
