Сравнение «закона» и «канона» в творчестве по М.К. Петрову [продолжение]

Начало »

 

Это набор равнообязательного для всех материала (словарь) и правил (грамматика), попытка нарушить которые превращает речь в пустой набор звуков или знаков.

Но, с другой стороны, и самое строгое следование этим правилам не даёт само по себе ничего. По одному и тому же канону пишут «Братьев Карамазовых» и «Братьев Ершовых» (произведение Всеволода Кочетова [1912-1973] – советского литературного функционера – Прим. И.Л. Викентьева), стихи и объявления, юмористические рассказы и доносы. Дело в том, что, кроме грамматики и слов, они-то во всех случаях не выходят за пределы учебника грамматики и орфографического словаря, здесь есть нечто третье, индивидуальное и неповторимое: произведение, продукт усилий индивида создать новое качество.

Произведение невыводимо из канона. И хотя в произведении, с точки зрения его материала, нет, собственно, ничего, что отсутствовало бы в каноне, те же «Братья», будь они Карамазовыми или Ершовыми, нацело, без остатка раскладываются на одни и те же полочки грамматики и словаря, - нельзя, в принципе невозможно найти или предложить операцию, формулу, алгоритм однозначного вывода произведения из канона. (Масса практических – а не выдуманных – задач допускают неоднозначные решения – Прим. И.Л. Викентьева).

Это и есть, собственно, та самая фундаментальная трудность, перед которой вынуждены оказались отступить кибернетики. В творчестве всегда возникает новое, и всё то, что было создано раньше, хотя и позволяет довольно чётко выделить канон, не позволяет без участия человеческой головы создать что-либо новое.

В этом фундаментальное отличие закона от канона и продукта от произведения. Как закон, так и канон, реализуют себя в повторах в качестве единого и устойчивого во многом. Но закон не просто реализует себя: он подчиняет себе повтор, организует его в последовательность неразличимых актов.

Канон же лишь ограничивает повтор, не только не пытается организовать и стабилизировать его, но, используя запрет на плагиат, решительно отсекает любую попытку свертывания творчества в репродукцию. Можно, например, переиздать Шекспира или ещё раз поставить эксперимент Янга и Ли, но с точки зрения творчества это не будет новым событием: Шекспир останется Шекспиром, эксперимент - экспериментом. Если закон выступает самодовлеющей целью деятельности, подчиняет деятельность, превращает деятеля в средство, в автомат, в раба, в слепого и неразмышляющего исполнителя закона-программы, размышлять здесь не о чем и даже опасно для программы, то канон, напротив, оказывается не целью, а средством, материалом, творческой глиной, которая сама предполагает активного деятеля в качестве самодовлеющей цели и господина.

При всём том связь между деятельностью по закону и деятельностью по канону очевидна. Любое произведение может быть размножено, и тогда деятельность по сотворению произведения становится законом, а произведение - продуктом.

Иными словами, всякой репродукции предшествует творчество, всякому продукту - произведение, и творчество есть, собственно, изготовление законов репродукции, «прототипов» программ и продуктов.

Очень хорошо эту мысль удалось выразить Г.С. Батищеву: «Когда действия человека выступают как якобы адаптивное поведение по отношению к социальной «среде», то это указывает лишь на то непомерное значение, которое приобрела репродуктивная, нетворческая форма деятельности. Но репродуктивные элементы деятельности не могут быть первоисточником и исходным, определяющим основанием для творческой (продуктивной) деятельности. Напротив, репродуктивные операции всецело предполагают продуктивную деятельность и всегда содержат её в себе в «угасшей», «застывшей», омертвлённой форме. Воспроизвести внутри сферы культуры - в какой бы то ни было превращённой и отчуждённой форме - можно только то, что единожды было рождено в чисто творческом акте - что было открыто, освоено, создано». Батищев Г.С., Творчество и рациональность (к определению понятия человека),  в Сб: Человек, творчество, наука, М., 1967 г., с. 91».

Петров М.К., Искусство и наука. Пираты Эгейского моря и личность, М., «Российская политическая энциклопедия, 1995 г., с. 15-19.

 

Замечу, что подробнее и раньше философов об этом писал биолог А.Н. Северцов - см.: Ароморфоз, идиоадаптация  и дегенерация.