Критика методологов и Б.Н. Никитина по А.М. Буровскому
«… не раз предпринимались попытки искусственно вырастить некое «племя гениев»? В 1970-1980-е годы по Москве бегало бездарное и горластое племя так называемых «методологов». Себя они почему-то считали необычайно умными, а всех остальных - глупыми и неразвитыми. Они считали, что людей можно и должно «развивать», и для того пытались всячески «изменять их сознание». Желающие разбираться с этим бредом пусть сами читают написанное гениями и классиками этого «философского направления». Можно долго рассказывать, как они это делали и сколько невероятного вреда людям причинили их нелепые попытки. Но самое главное - где обещанное племя гениев? «Оргдеятельностные игры», «изменяющие сознание людей», проводятся с 1979 года. Толп великих гениев на московских улицах не появилось. Впрочем, попытки форсированно «развивать сознание» предпринимались и в одной, отдельно взятой семье. […]
…и книги Никитиных, и превращение семерых детей в орудия реализации их идей вызвали и до сих пор вызывают весьма различные реакции. В советское время вокруг Никитиных споров было больше, чем сейчас: время было тихое, вегетарианское, событий мало.
А про Никитиных писала официальная советская пресса, вокруг них шла полемика... Это, кстати, к вопросу о поддержке. При том, что Борис Никитин и с учителями, и с начальством, и с журналистами вёл себя демонстративно и конфликтно». […]
Как и методологи, Никитины не доверяли миру и старались отгородить от него детей. Фактически семья образовала своего рода секту, со своими правилами жизни, приоритетами и законами. Вне дома дети чувствовали себя неуютно, неуверенно. Даже то, что их перебрасывали из класса в класс с опережением, работало скорее против них. Никакой идеи самореализации в профессии не предполагалось: развитие ради развития. А дети всё время оказывались заметно младше одноклассников, да и просто не знали, о чем с ними говорить и как общаться. В школе они чувствовали себя некомфортно, дома их не особо заставляли подчиняться школьной дисциплине. Учителей они не уважали (потому что их не уважали родители), а друзей среди одноклассников не имели. Они были на особом положении, и потому могли прогуливать, игнорировать замечания и вообще плевать на школу и на правила поведения.
«Я ходил в учениках социально опасных, - пишет Алексей Никитин, старший из детей - будущих гениев. - Я бегал с уроков, прогуливал целые дни... Учился я, прямо скажем, скверно в силу своей совершенно безудержной лени. Я был двоечником и троечником. Неоднократно оставался на осень. У меня были жутко изрисованы учебники, по-моему, в них не было ни одной чистой страницы. Домашних заданий я почти никогда не делал... Двух или трёх учителей я искренне ненавидел. Я им доставлял много хлопот: мог, например, выйти на уроке из класса, хлопнуть дверью посильнее, если мне чем-нибудь не нравилось поведение учителя. Мою бедную классную руководительницу я не раз доводил до слёз».
Что характерно, примерно такие же воспоминания оставили многие Никитины-младшие. Детство у них выдалось сложным и физически, и психологически, школа была для них кошмаром, им было труднее адаптироваться в обществе. Особо сентиментальных воспоминаний о детстве, об отце у них, как правило, нет. Младшая дочь Никитиных, Юля, даже назвала свою семью «выродочной». Сказано сильно, и хотя вряд ли справедливо - но ведь попытка игнорировать опыт человечества и вырастить племя гениев у себя в отдельно взятой квартире не удался.
Для автора статьи, которую я процитировал, вся проблема в том, что «система» сломала хороших Никитиных. Они могли бы многого достигнуть, если бы не «система». Для иных национал-патриотов Никитины тоже хорошие, а что дети ничего выдающегося не достигли - так их «наверх» жиды не пустили.
В том и другом случае - могли бы, а вот злые люди не пускают.
Но нет никаких оснований полагать, что дети Никитиных стремились ко многому. А стремясь, могли достигнуть желаемого. Как раз и не хотели, и не могли. И это самый главный приговор амбициозной системе.
Стоило ли проводить такой эксперимент над собственными детьми? Наверное, Никитину очень хотелось. Бог с ним. Все семеро детей Никитиных, так или иначе, нашли своё место в жизни. У всех состоявшиеся семьи, как правило, с не одним ребёнком. Но претензии-то были совершенно иные. И повторять такого рода идеи - очень и очень не советую».
Буровский А.М., Феномен мозга. Тайны 100 миллиардов нейронов, М., «Яуза»; «Эксмо», 2010 г., с. 268-269; 271-272 и 276-277.