НЕпонимание / НЕуважение новых результатов ТЛ
Признание результатов творческой личностиПризнание профессиональным сообществом и/или обществом в целом результатов деятельности творческой личности
X
Шарль Фурье считал, что «… чтобы дух человеческий ушёл вперёд», нужно захватить на «…месте преступления научное мракобесие»:
«Недавно один французский физик, г. Араго, доказывал (Annuaire du Bureau des longitudes, 1829), что открытие парового механизма принадлежит Папену, французу, родом из Блуа: подвергавшийся первоначально неприятностям со стороны Парижской Академии наук, Папен был принят в 1681 году Лондонским королевским обществом, а 80 лет спустя, в 1764 году, Уатт выдал себя за изобретателя этого механизма, который он немного перерядил, согласно обыкновению плагиаторов.
Так Франция слишком поздно требует признания за ней всех открытий, даже пустяков, как суп Румфорда.
Почему же она является столь вандальской по отношению к открывателям, что ни один из них не может ПРИ СВОЕЙ ЖИЗНИ найти доступ и методическое рассмотрение во Франции?
Ныне она утверждает, что вакцина, приписываемая Дженнеру, принадлежит французу Рабо; что взаимное обучение, приписываемое школе Ланкастера, принадлежит французу Сен-Полэ; что энциклопедическое древо, приписываемое Бэкону, принадлежит г-ну Савиньи из Ретеля; что пароход принадлежит вовсе не Фултону, а графу де Жуфруа (версия 1822 года); что названный пароход принадлежит не де Жуфруа и не Уатту, а Папену, умершему столетие назад (версия 1829 года). Надо, следовательно, чтоб открыватель был уже давно покойником для того, чтобы обрести милость в глазах французских академиков!
Об этом Араго говорит нам: Человек творческого духа всегда бывает непризнан, когда он опережает свой век в каком бы то ни было роде деятельности. Такова ошибка этих учёных корпораций, которые Тома разоблачил раньше Араго, сказав: «Последнее из преступлений, какие прощают, это преступление, состоящее в возвещении новых истин».
Согласятся ли они быть справедливыми при данном обстоятельстве, подвергнуть проверке исчисление притяжения, или же они последуют своему обычному образу действий, состоящему в том, чтобы обесславливать открывателя в газетах и заставлять отказывать в напечатании его ответа? Во Франции не видать ничего иного, как злословие в ученом мире, плутню в мире торговом и клевету в мире избирателей. Таковы достижения прекрасной Франции, возрождённой при помощи торговли и философии. Ни один класс не проведён этими превратностями больше, чем философы и учёные. Каждый среди них сможет при строе гармонии составить себе доход, гораздо более высокий, чем посредственный бюджет в 40 000 франков, которые они делят между собой в Париже. Я указал в Эпилоге одно из этих средств к исполинскому богатству, добавлю ещё четыре:
2. Единые награды. Пусть увенчанное произведение получит 1 франк как среднее в силу голосования фаланг, - это составит 500 000 франков.
3. Непосредственная продажа. Если работа хороша, то потребление 7-8 экземпляров каждой фалангой составляет четыре миллиона экземпляров при доходе, оцениваемом в пять су,- это для автора два миллиона франков. Какой случай разбогатеть для этих писателей, которые ныне жалуются, что весь доход идет книготорговцам! Какой побудитель для писателей Парижа принять зависящие от них меры к тому, чтобы французский язык был принят в качестве временного единого языка на первый век периода гармонии! Это - дело важное, особенно для журналистов Парижа, которые в этом случае внезапно получили бы распространение по всему земному шару и увидели бы, как число их подписчиков утроилось с того момента, когда основание опытной фаланги под Парижем возбудило бы пылкую любознательность и заставило забыть старые политические споры, чтобы заниматься только подходами к всеобщему счастью.
4. Другая приманка для писателей: все они жалуются, что не хватает сюжета; они, действительно, лишены его. У них будет, кроме аналогии, много черзвычайно плодородных, новых и лёгких сюжетов, среди прочих - критическое обсуждение четырёх философских наук. Из них будут перепечатывать все значительные произведения с соответствующими замечаниями. Один только этот сюжет сможет в течение более чем двадцати лет содержать многочисленных писателей, со сбытом по 20 экземпляров на фалангу - десяти миллионов экземпляров.
[5.] Наконец, преподавание будет другим золотым дном для ученых, деятелей искусства и образованных людей».
Шарль Фурье, Новый хозяйственный и социетарный мир / Избранные сочинения в 4-х томах, Том 4, М., Изд-во Академии наук СССР», 1954 г., с. 244-248.
