Отсутствие великих общенациональных целей / задач по оценке Б.В. Раушенбаха
«Приведённые выше признаки упадка современного западноевропейского общества (условно включая в него, как уже говорилось, и российское, и общество США) невольно хочется сопоставить с историей гибели другого великого когда-то общества - древнеримского. Уж очень много общего в нашей и западноевропейской жизни сегодняшнего дня и в культуре Рима периода его упадка и гибели.
Действительно, Рим периода упадка не знал великих общенациональных задач (ведь Римская империя уже была создана), и основным принципом римского общества стали эгоизм и принижение уровня интересов отдельного римского гражданина. Высшие слои римского общества погрузились в пьянство и разврат, а низшие - плебс - стремились к безделью (пусть трудятся рабы!), даровым подачкам, зрелищам и, как и высшие слои, к сексу.
Все эти элементы и сегодня видны в нашем европейском обществе, о чём уже говорилось выше. У нас в России наступила эпоха тотального пьянства, в результате которого быстро падает «качество» народа, рождается много неполноценных детей. На всех перекрёстках продаётся водка и всеми способами рекламируется секс. И то и другое - отличное средство заставить народ забыть великие цели. В пьесе Иона Друцэ «Падение Рима» об этом хорошо говорит понтифик - жрец главного римского храма: «Мир, всецело поглощённый половым инстинктом, прикидывающий, как и с кем бы ещё переспать, не заслуживает покровительства богов».
Есть и другие аналогии. Античный мир завоевали в своё время непобедимые римские легионы. В период упадка Рима легионерами были уже не римляне, а «варвары», армия стала наёмной. И у нас, и на Западе стремятся повторить римский опыт - создать наёмные профессиональные армии. Я не берусь оценивать, хорошо это или плохо, просто в глаза бросается сходство приёмов. Но когда Римскую империю завоевывали германские племена, их войска не состояли из наёмников, в бой шёл воодушевлённый большой целью народ.
Печальную картину представляет сегодня как наше, так и западное общество. Только жрут, только потребляют - растительная жизнь, причём растительная жизнь, не опорно идущая вверх, а ползучая, этакая плесень: сверху что-то есть, а внизу нет ничего. Всё это было и в Древнем Риме. Он, как сказано, в частности, у Энгельса, у Гиббона, у других историков, погиб, но его оживили германцы, которые вторглись в Римскую империю, навели там порядок - в кавычках, конечно, - были жестокие войны, но, с другой стороны, появилось что то другое вместо Древнего Рима, тоже хорошее.
У нас, видимо, будет нечто аналогичное, только вместо германцев придут завоеватели «с раскосыми и жадными очами», японцы, китайцы, корейцы. Поэтому то у меня и складывается впечатление, что наша европейская цивилизация, в старом смысле слова «белая» цивилизация, сейчас загнила и совершенно уходит на дно, а поднимается и захлестнёт нас, как говорили в старину, «жёлтая опасность». Я не хочу этим сказать, что это плохо, что не люблю китайцев - я их люблю и высоко ценю их культуру, - просто это объективный взгляд на происходящее. В отличие от белых они здоровы, у них есть какие-то идеалы, интересы, а не только пожрать и повеселиться...
Позже они будут вспоминать ушедшую культуру белых, пользоваться её плодами и хвалить, как мы сегодня хвалим культуру Древнего Египта. Мне уже за восемьдесят, я на склоне жизни и говорю прямо - у меня такое предчувствие, что мои внуки вряд ли будут жить так же, как жили мы как представители некой расы великой культуры».
Раушенбах Б.В., Пристрастие, М., «Аграф», 2000 г., с. 423-424.