«Закрытие» научной дисциплины
Бюрократическая организация творчестваОфициальная / бюрократическая организация творчества
X
«Созданная Петром Великим Академия наук всегда была на правах рядового государственного учреждения, а значит, ею управляли. До 1917 г. она существовала при Министерстве народного просвещения. С приходом большевиков к власти система управления наукой усложнилась до полной неразберихи: ею руководили и Наркомпрос, и ВСНХ, и учёные комитеты многочисленных наркоматов. В 1921-1922 гг. в Наркомпросе появились три самостоятельные управляющие вертикали: Академцентр, Государственный учёный совет и Главнаука. 27 июля 1925 г. к 200-летию академии ей сделали щедрый подарок - подчинили непосредственно Совнаркому СССР. Отныне даже академические уставы будут утверждаться на самом «верху» - в Совнаркоме, а позднее в ЦК КПСС. […]
… власти делали всё, чтобы подавить инакомыслие в науке. Для этого было достаточно ввести цензуру печатных изданий, поставить на ключевые посты преданных партии ортодоксов, закрепить зависимость Академии наук от государства в её уставе. Далее вся конкретная работа делалась руками самих учёных.
Как и следовало ожидать, уже в 20-х годах гуманитарные и естественные науки оказались монополизированы «школами» - М.Н. Покровского в истории, Н.Я. Марра в языкознании, И.П. Павлова в физиологии и т.д.
«Вредные» с точки зрения советской идеологии науки - евгеника, психоанализ, педология, а позднее генетика, кибернетика, социология - просто запрещались.
И сами же учёные (не без указки партийного аппарата) в 1927 г. создали свой собственный трибунал - пресловутую Ассоциацию работников науки... (ВАРНИТСО), которая явилась идеальной помощницей ГПУ, более того - стала ГПУ в науке. Вот лишь один штрих. В. М. Свердлов (председатель коллегии НТУ ВСНХ) составил записку «Общее настроение учёных и технической интеллигенции». В ней он, в частности, заметил: «Мы считаем необходимым изменить Устав Академии наук в таком смысле, чтобы она не являлась замкнутой организацией, с одной стороны, а с другой стороны, чтобы собрание академиков не находилось бы в зависимости от "бессмертных", а в нём принимали бы участие более широкие круги лиц». Это положение, как мы знаем, закрепили в Уставе АН СССР 1927 г.
Сталин не зря назвал 1929-й «годом великого перелома». Таковым он оказался и для Академии наук. На VIII съезде ВЛКСМ вождь произнёс знаменательные слова: «Перед нами стоит крепость. Называется она... наукой. Эту крепость мы должны взять во что бы то ни стало». Из уст другого человека эти слова прозвучали бы как призыв овладевать знаниями.
Но в данном случае все обернулось иначе: ужесточили приём в вузы, обеспечив преимущество анкеты перед знаниями, создали институт «выдвиженцев», становившихся на научную стезю по рекомендации не профессоров, а партийных комиссий.
12 лет при советской власти Академия наук прожила, не имея в своем составе ни одного академика-коммуниста. 1929 г. положил конец «аполитичности» академии».
Романовский С.И., Александр Карпинский, в Сб.: Российская наука в лицах. Книга 1 / Под ред. Н.А. Платэ, М., «Academia», 2003 г., с. 103-105.
