Театр, кино и ТВ
Отдельные творческие решения в кино и на телевидении
Эффекты усиления творческой деятельностиЭффекты, которые ведут к усилению творческой деятельности!
X
Эффект воодушевления актёров на репетиции в театре Г.А. Товстоногова
Вспоминает драматург Э.С. Радзинский: «После двух великих спектаклей БДТ я пришел на репетицию своей пьесы. Репетировали знаменитости - Татьяна Доронина, Михаил Волков, Олег Борисов, Олег Басилашвили, Владимир Рецептер, Зинаида Шарко... Такой состав был в пьесе начинающего драматурга. Все они сонно слонялись по сцене и вяло произносили, точнее бормотали, мой текст. Текст стал ужасен. Между ними бегал молодой режиссёр - объяснял им, что они играют новую пьесу нового драматурга. Они по-прежнему цедили текст и всем видом показывали, как они не хотят играть пьесу нового драматурга, а хотят играть старого драматурга Грибоедова и не очень молодого драматурга Горького.
Они демонстративно скучали.
Иногда их немного развлекала декорация. Над ними нависал некий угол. И порой очень неожиданно этот угол с диким грохотом начинал двигаться, вызывая приступы их веселья и крики негодующего режиссёра. Он никак не мог унять этот проклятый угол.
Мне очень хотелось все бросить и уехать из Ленинграда. Я хотел уехать к Эфросу, у которого так хорошо («гениально!») шли репетиции.
Но я был рациональным молодым человеком. И продолжал приходить на эту адову муку. Случилось это накануне отъезда. Я, как обычно, мучился, глядя на сцену, когда сзади услышал дыхание. Кто-то нестерпимо громко дышал, будто хотел захватить весь воздух. Когда я обернулся, увидел... только нос! Это был невероятный, какой-то гоголевский нос! У знаменитого художника Альберто Санчеса есть такая скульптура - нос и на нем огромные очки. Вот это я и увидел.
Но когда я вновь обернулся на сцену, я никого и ничего не узнал. На сцене стояли совершенно другие актёры. Горящие глаза, вдохновенные лица! Это были солдаты, заслышавшие звук боевой трубы! И текст, столь отвратительный минуту назад, зазвучал совсем по-иному. Это был Он - тот, про кого тогда в Ленинграде говорили: «Нет бога, кроме Гога!» И только безумец мог спросить - кто такой этот Гога? Для людей театра Гога был только один - Георгий Александрович Товстоногов, художественный руководитель БДТ и великий режиссёр. Через секунду Гога уже стоял на сцене. Он шептал актёрам, заклинал, показывал, священнодействовал...
И они вновь стали великими. И текст... Текст с каждым мгновением обретал всё больший смысл! И грохотавший угол, который невозможно было унять, мгновенно затих, стал двигаться бесшумно. И, наконец, она - Доронина... Нет, она теперь не играла случайную девочку с московской улицы, она была таинственной женщиной, у которой губы пересыхают от жажды любить.
Однажды во время репетиций Эфрос сказал: - У нас только одна задача - приподнять пьесу. Приподнять - значит открыть в ней притчу. За временным увидеть вечное.
На моих глазах Товстоногов творил это волшебство.
И угол, теперь бесшумно двигавшийся над героями, стал крылом самолёта, в котором погибнет героиня. И ещё вечным ножом гильотины - Смертью, которая всегда таится рядом с Любовью. И была понятна неотвратимость того, что случится...»
Радзинский Э.С., Моя театральная жизнь, М., «Аст», 2007 г., с. 106-110.
