По мнению помощника О.Е. Ефремова, последний руководил театром, исходя из его целей в целом, а не целей отдельных – пусть и очень талантливых – актёров:
«Его понимание актёрской психологии и актёрской профессии было одновременно очень высоким и очень жестоким. Второе вытекало из первого. Он знал, как быстро уродуется личность актёра, как легко он соскакивает в эксплуатацию своего дара, в дешёвку. Презрение к каботинству (стремление к актёрской славе – Прим. И.Л. Викентьева) было в основе его отношений с актёрским миром.
Однажды в Белграде в комнатёнке за сценой к нему подошла местная «звезда», стала чем-то восхищаться или за что-то благодарить. При этом очень по-актёрски смеялась и жестикулировала. Когда «звезда» испарилась, он вдруг сформулировал: «Вот типично актёрское лицо. Все мышцы переродились от вранья».
Там же в Белграде на следующий день была конференция, и уже другая артистка гневно обличала руководство местного театра и всех на свете за то, что она мало играет. Дело происходило близко к полудню, зазвонили, переливаясь то слабым, то сильным распевом, колокола ближайшего собора. Артистка не обратила на колокола ни малейшего внимания, продолжала гневно обличать своих театральных врагов. И тогда О.Н. с явным сочувствием, как к тяжело больной, обратился к актрисе: «Ну, подождите минуточку, остановитесь, послушайте», - и указал рукой ввысь, откуда лился торжественный перезвон. Зал замер на несколько секунд. Такие важнейшие секунды когда-то искал в искусстве молодой Художественный театр.
О.Н. мыслил категорией театра как целого, хотел, чтобы актёр понимал свою соподчиненность этому высшему целому.
«Это же театр» (с напором на последнее слово) - вот излюбленное объяснение любой ситуации. Его разлады с актёрами, его споры и конфликты с ними (особенно с самыми талантливыми) вырастали на этой почве. Актёр мыслит театр в категориях своего успеха и неуспеха. И в этом правда его жизни. О.Н. измерял любого актёра успехом или неуспехом общего дела.
«Как он поступил с Борисовым, как он мог вывести на пенсию Евстигнеева» - десятки этих и иных вопросов он оставил без ответа. Образ его идеального театра завис в пустоте. Некоторые из его постоянных друзей и оппонентов сохранили документальные следы таких конфликтов. Мне довелось читать переписку О.Н. с А. Калягиным, который не раз обращался к Ефремову с гневными письмами, пытался внушить ему, что он своим максимализмом и жестокостью больно ранит актёра, ломает его и не чувствует своей ответственности перед ним. Один раз в Свердловске О.Н. ответил письмом (редкий случай). В его ответе всё тот же единственный объясняющий мотив: «Ваше беспокойство о Вашей творческой жизни в театре, к сожалению (и в этом виноваты не Вы, а условия жизни театра в настоящем), не связаны с беспокойством о творческой судьбе театра». И дальше про судьбу той группы актёров, которая должна «возродить и двинуть этот театр дальше».
Смелянский А.М., Уходящая натура, М., «Искусство», 2001 г., с. 21-23.
Система целей творческой личности по Г.С. Альтшуллеру
Построение творческого коллектива театра по К.С. Станиславскому
