Отдельные юридические аспекты, как правило, касающиеся творческой деятельности…
РелигииРелигиозные воззрения, явно повлиявшие на культурный процесс…
Категории / Картины мираПредельные категории, различные картины (модели) мира
ЭтикаЭтика и этические системы
X
Древние зороастрийцы, индийцы, персы и греки, пытаясь как-то постичь внешний мир, неоднократно предлагали в качестве первоэлементов: Эфир, Воздух, Огонь, Воду, Землю либо их сочетания… По дошедшим до нас источником ясно, что уже в древние времена, подобные «объяснения» не удовлетворяли их современников, обладавших элементарной наблюдательностью…
Появление и распространение Библии, с одной стороны, на долгие столетия, прервало эти споры для тех, кто верил в её догматы или, наоборот, породило новые споры, кто критически к ним относился…
«Книги Библии делятся на две группы: а) Ветхий Завет - он составлен, начиная от 1300 и до 100 г. до н.э.; впрочем, его первые книги имеют древнейшую устную традицию, б) Новый Завет, книги которого восходят к первому веку н.э. и посвящены новому посланию Христа. […] Библия говорит о «творении», что называется, с порога. «В начале Бог создал небо и землю». И создал через «слово». Бог сказал, явилось всё. Как и всё прочее, Бог непосредственным образом создал и человека: «И сказал Бог: Сотворим человека»... При этом он творит из ничего: нет ничего предшествующего, ни платоновского Демиурга, ни других посредников. Из ничего.
Этим понятием «творения из ничего» решительно разрубается гордиев узел апорий, которые, начиная с Парменида, терзали греческую онтологию. Бог творит свободно, даёт начало всему чистым актом воли, волением блага. Всему даётся жизнь как бескорыстный дар. Следовательно, созидание позитивно, ибо обязано благой воле. И Демиург Платона в «Тимее», зодчий мира, лепил его по закону блага, но здесь мы наблюдаем более тесное сцепление между понятием творения и понятием блага. […]
Грек воспринимал моральный закон как закон физиса, самой природы; некий закон, что предписан и богу, и человеку, поскольку не им, богом, он установлен, но его, бога, обязывает. Понимание же бога как того, кто дает моральный закон («номотетический» Бог), совершенно чуждо греческим мыслителям.
Бог библейский, напротив, даёт человеку закон в виде «повеления». Сначала он повелевал напрямую лишь Адаму и Еве: «И приказал Бог Яхве человеку: «плоды всех деревьев в саду ты можешь вкушать, лишь от дерева познания добра и зла не должен ты вкушать плодов, ибо в день, когда вкусишь их, должен будешь погибель принять». Позже, как нам уже известно, свои повеления Бог «записывал» сам.
Добродетелью (высшее моральное благо) становится повиновение заповедям Господа, и это совпадает с идеалом «святости». Ясно, что в рамках натуралистического видения грека эта добродетель - второго плана. Грехом, тягчайшим из зол, становится, по этой логике, неповиновение восставшего против Бога. «Укажи мне, о Яхве, путь повелений твоих, и сохраню я их до самого конца. Да будет рука твоя в помощь мне, ибо я повеления твои избрал» (Псалом 8). «Тебе, Тебе единому согрешил я, и лукавое пред очами Твоими сделал», - читаем мы в 50-м Псалме.
Вся жизнь Христа, чреда его страданий и смерть, протекли под знаком преосуществления воли Отца, ниспосланной ему. Так и в Новом Завете высшая цель жизни - любовь к Богу - означает исполнение воли Бога, следование Христу, который сам есть актуализация и совершенствование этой воли.
Античный интеллектуализм превращается в таком контексте в своего рода «волюнтаризм». Теперь моральный закон - «желать Бога», «волить воление Бога», хотеть того, что желает Он, - вот добродетель человека».
Джованни Реале и Дарио Антисери, Западная философия от истоков до наших дней, Том 2, Средневековье, СПб, «Петрополис», 1994 г., с. 3, 10 и 12.
