Религии
Религиозные воззрения, явно повлиявшие на культурный процесс…
Создание социального движенияСоздание социального движения
X
Возникновение движения старообрядцев
«Церковный раскол был реакцией на реформы честолюбивого патриарха Никона, который, заняв патриарший престол в 1652 г., намеревался усилить церковь, а вовсе не ослабить её. Никон пришёл к власти с ясным сознанием своей миссии: превратить суеверную и шаткую, как ему казалось, религиозную практику Московской Руси во внутренне цельную, однородную, изощрённую веру, способную дать экуменический ответ на светские и религиозные колебания, угрожавшие охватить всю Московию. Ему казалось, что церковь находится в плачевном состоянии.
Столетия нестрогого исполнения обрядов, суеверные наслоения и ошибки переписчиков в церковных текстах совершенно извратили подлинную веру Византийского православия. Он взял на себя исправление московских обрядов, богослужения и церковных книг, чтобы привести их в соответствие с первоначальной киевской верой, унаследованной от греков на заре восточнославянской истории.
Уверенный в правоте своей миссии реформатора, Никон самолично ввёл целый ряд литургических и текстуальных новаций: изменилось направление шествия вокруг храма, число освящаемых хлебов, написание имени Иисуса и, наконец, получившее широкую известность количество пальцев при совершении крестного знамения (взамен московского двуперстия патриарх Никон ввёл троеперстие как символическое исповедание Троицы).
Никонианские реформы пошатнули внутреннюю целостность московской религиозной культуры. Для миллионов истинно верующих никоновские исправления освященного веками божественного обряда превратилось в вопрос о спасении всех православных душ. В результате движение религиозного протеста, активно взаимодействуя со всплесками народного недовольства крепостническим государством, сформировалось в мощную контркультуру, альтернативную по отношению к культуре царей и патриархов.
Церковный раскол, в сущности, касался не столько веры, сколько власти, а именно права нового централизованного государства навязывать свою волю народу. Предчувствуя рождение мощной оппозиционной силы, власти, донельзя несвоевременно, созвали в 1666 г. церковный собор, призванный разрешить все споры. Греческие и византийские иерархи, приглашённые на собор, попросту не увидели поводов для разногласий: обрядовые различия, говорили они, не ставят под угрозу фундаментальную догматику и таким образом, с их точки зрения, несущественны для веры. Но к тому времени уже шли баталии по вопросам, вряд ли понятным внешним наблюдателям. Собор поддержал никонианские реформы и с характерной суровостью отлучил сопротивлявшихся от церкви как «раскольников».
Инакомыслящие могли истолковать эти важные события одним, единственным образом: близок Апокалипсис, в России набирает силу Сатана, а сам царь - не кто иной, как Антихрист, о котором возвещено в Откровении Иоанна: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр 13:18).
Подвергавшиеся заключению, пыткам и сожжению за свою веру, миллионы старообрядцев отдалились от русской культуры духовно и физически; они бежали в приграничные и окраинные районы, чтобы спастись от Антихриста и слуг его: к северным озёрам, в дикие степи на южных границах, в сибирские леса. При Петре I, когда западное влияние и жестокие репрессии приняли массовые формы, худшие опасения раскольников лишь подтвердились, а продолжающиеся преследования укрепили их волю к сопротивлению.
Старообрядчество было самым глубоким и длительным движением антицаристского сопротивления, которое когда-либо возникало в России. Для людей, веривших в Антихриста и Апокалипсис, даже смерть на костре была желанна как мученичествохИ действительно, в первые годы раскола наиболее фанатичные группы искали прибежища от исходившей от властей угрозы в самосожжении. Готовность и даже желание принять смерть, делали неэффективными административные санкции и наказания против религиозных бунтовщиков. Старообрядцы поддержали стрелецкие бунты в конце XVTI века и крестьянско-казацкие восстания Булавина и Пугачёва в XVIII веке. Несмотря на все усилия режима выкорчевать эту «ересь», она неуклонно росла и распространялась в течение двух последующих столетий, привлекая к себе самые независимые и энергичные элементы великорусского населения.
В самоизоляции от светского мира и друг от друга старообрядцы находили самые разные пути приспособления к обстоятельствам. Не вступая в спор с фундаментальными догмами православной церкви, они начисто отрицали авторитет «никоновских»- патриархов и священников, а также царя, в котором они видели настоящего хозяина церкви. Все старообрядцы по старинному обычаю крестились двумя перстами. Но поскольку они были рассеяны, обряды, которых они придерживались, отличались широкой вариативностью.
По признаку обряда раскольническая вера быстро разделилась на поповскую и беспоповскую, а последняя группа, освобождённая от структур какой-либо церковной иерархии, расщепилась на десятки малых сект («согласий»). Бесчисленные новые религиозные образования, такие как «поморцы», «странники», «федосеевцы», «филипповцы» или «молчальники», плодились в течение всей истории старообрядчества.
Сперва разрозненные и изолированные, различные течения старообрядчества начали объединяться в самоуправляющиеся религиозные общины, и между этими аванпостами устанавливались системы коммуникации и взаимопомощи. Старообрядцы усовершенствовали классические стратегии сопротивления, характерные для подчинённых групп: сначала бегство и приверженность неортодоксальной вере, затем формирование коллективной самоидентичности, противопоставленной остальному миру и, наконец, создание, накопление и размещение материальных ценностей с целью уклонения от административных репрессий. Благодаря структуре защитной реакции на преследования и притеснения установилась прочная связь между старообрядчеством и экономической деятельностью. […]
Рассеянные по отдалённым уголкам империи, часто жившие нелегально или собиравшиеся группами для самозащиты, старообрядцы выработали стиль жизни, отличавший их от простого народа как в практическом, так и в духовном аспекте. Эти люди умели постоять за себя, а приоритет Писания подразумевал, что доступ к тексту существенен для веры - поэтому старообрядческие деревни часто отличались более широким уровнем образования по сравнению с окружающим населением. Таким образом, духовная потребность рождала ценные практические навыки.
Старообрядцы также практиковали строгий аскетизм: адептам предписывалось воздерживаться от алкоголя и табака; поощрялись усердие в работе, рассудительность и бережливость. Раскольники создали иной мир, специфичный ритуал и дискурсивное пространство, в котором взгляды и нормы поведения господствующей культуры оказались ликвидированы либо инверсированы. В духовном мире старообрядцев традиционное отрицательное отношение к коммерческой деятельности, личной инициативе и получению прибыли видоизменились до противоположности - в религиозно санкционированную культуру предпринимательства».
Джеймс Л. Уэст, Старообрядцы и предпринимательская культура в царской России, в Сб.: Предпринимательство и городская культура в России 1861-1974 гг., М. «Три квадрата», 2002 г., с. 106-108.
Предприниматели-старообрядцы и развитие духовной культуры в России
