Душевные отклонения и болезни...
Изображение из себя творческой личностиИзображение из себя творческой личности
Биографии, автобиографии и мемуарыРазличные воспоминания о творчестве и творцах…
X
«Но вот новость: уже несколько лет, как посыпалась лавина мемуаров людей, ничего общего не имеющих с историей. Воспоминания пишут певцы, певицы, художники, писатели. Я верю, что писатели, поскольку это их профессия, пишут сами. За всех прочих - журналисты; для них это является основным занятием. Вчера один человек, обычный человек, не литератор, сказал мне:
- Впечатление такое, словно все эти мемуары написаны одной и той же рукой.
Почти так оно и есть. Но это не ново. Когда мне было двадцать два года и я ещё писал под псевдонимом, один издатель предложил мне написать воспоминания Жозефины Бекер: ей, окруженной ореолом недавней славы, в ту пору было лет двадцать. Я отказался. Один мой коллега, к которому я при всём при том питаю огромное уважение, согласился. Скоро мы получим воспоминания велогонщика Меркса, который едва говорит по-французски. Будут у нас и мемуары знаменитостей, полузнаменитостей и четвертьзнаменитостей всякого рода, а там - недолго ждать! - всех подряд. […]
Встречаются и Антимемуары (с большой буквы). Меня это беспокоит, но только по одной причине мои монологи достаточно близки к тому, что обычно называют мемуарами.
Их пишут все кому не лень. Писатели, даже журналисты начинают вдруг испытывать потребность поведать о своем детстве, отрочестве, а то и всей жизни или о приключениях где-нибудь на море. Вчера вечером, прежде чем уснуть, я размышлял об этом. Я вспомнил, что у императоров, королей, князей и даже просто крупных сановников были свои историографы, которые записывали каждое их деяние, каждый поступок, если не каждую мысль. Нынешние великие делают это сами. Мне вспомнилось также, что многие годы я постоянно получаю письма от пожилых мужчин и женщин, а порой и от ещё не очень пожилых, которые просят о встрече: они мне расскажут свою жизнь, а я напишу о ней. Присылают и рукописи, которые отнюдь не лишены интереса, даже напротив. Дела и поступки простого человека, его мысли, проблемы, с моей точки зрения, так же интересны, как умствования какого-нибудь министра или экс-премьера.
Что же заставляет людей, вступивших в определённый возраст, рассказывать о себе? Уж не надежда ли остаться жить в сознании близких и незнакомых людей? Должно быть, в большинстве случаев так оно и есть.
Люди хотят уверить себя, что, в конечном счёте прожили вовсе не такую уж тусклую и бесполезную жизнь, как им казалось. Что ж, это в высшей степени человечно и трогательно. Куда трогательней, чем пышное надгробие на могиле (Обязательно см.: Шкала оценки прожитой части жизни по Г.С. Альтшуллеру - Прим. И.Л. Викентьева) […]
Во всех городах и весях Франции имеются свои председатели и президенты:
- председатель муниципального совета,
- президент местного футбольного клуба,
- председатель клуба игроков в шары,
- президент общества любителей рыбной ловли,
- председатель общества игроков в белот,
- и все они до конца жизни действительно ощущают себя президентами и требуют, чтобы их именовали этим словом.
Не говорю уж о чемпионатах. Надо быть хоть каким-нибудь чемпионом. Конечно, все не могут быть председателями Олимпийского комитета или чемпионами мира по толканию ядра, но всегда ведь можно выказать в чём-то превосходство, и вот в каждом парижском кафе есть свой лучший игрок в белот, в каждом ночном кабаре - свой лучший певец и лучшая стриптизёрка; в XVIII округе существуют королева красоты и чемпион по танцам, способный протанцевать сто семьдесят два часа, ни разу не присев, а также чемпион по крутым яйцам, способный проглотить крутых яиц больше, чем кто-либо в мире. А есть и такой, кто дольше всех курит трубку, набитую несколькими граммами табака. Существует даже чемпион, дольше всех простоявший на маленькой площадке на конце сколько-то-там-метрового шеста.
Это кажется смехотворным. Я мог бы назвать ещё сотни, тысячи всевозможных чемпионов, президентов, генеральных секретарей.
Но мне от этого не смешно. Можно сказать, что каждый человек полон чувства собственного достоинства, но оно чаще всего проявляется в том, что он считает себя выше соседей. Это чуть ли не жизненная необходимость. В деревне тоже есть такие, у кого самые лучшие быки или самая лучшая пшеница, кто может провести плугом самую ровную борозду. Но если человек не находит в себе превосходства ни в чем, он может купить кошку, собаку, канарейку, какаду - короче, любое животное с прекрасной родословной и официально выставлять его на одной из многочисленных выставок, где награждают золотыми, серебряными и бронзовыми медалями так же, как награждают спортсменов или королев красоты. У женщин тоже есть жажда превосходства: одна варит непревзойдённый суп с цветной капустой, другая мастерски тушит рагу, у третьей прямой нос или голубые глаза. К подобным демонстрациям прибегают, чтобы утешить себя. Никому неохота быть посредственностью, серой лошадкой».
Жорж Сименон, Я диктую / Собрание сочинений в 10-ти томах, М., «Терра-Книжный клуб», 2008 г., с. 97, 109 и 112-113.
Комплекс неполноценности и «эффект сверхкомпенсации» по Альфреду Адлеру
