Закономерности и эффекты качественного (!) обучения дошкольников, школьников…
ОРГ педагогикиОрганизация обучения, за исключением творческих аспектов…
Барьеры перед одарёнными девушками / женщинамиБарьеры перед одарёнными девушками / женщинами
X
Смольный институт благородных девиц в Санкт-Петербурге - первое в России женское воспитательно-образовательное учреждение.
«Иван Иванович Бецкой, личный секретарь Екатерины, в политику не вмешивался, а больше интересовался воспитанием и образованием. Неудивительно, что именно ему в 1763 году Екатерина и поручила управление учебными заведениями: помимо того что он был хорошо образован (много лет провёл за границей, где учился, общался с энциклопедистами и черпал новые идеи). Иван Иванович был тех же рационалистических взглядов. Они шли в одном направлении: просвещение, просвещение и ещё раз просвещение!
Основанный по инициативе Бецкого Смольный институт благородных девиц всё же правильней называть Воспитательным обществом (кстати, это его первоначальное название). До учебного заведения, если честно, он не дотягивал, поскольку науки там изучались довольно поверхностно. Упор делался на иностранные языки, знание которых высоко ценилось, изящные манеры и дисциплину. С другой стороны, зачем женщину серьёзно чему-то обучать? «Если народ начнёт рассуждать, всё погибло», - писал Вольтер. А уж если это рассуждающая женщина... Устав нового заведения был разослан «по всем губерниям, провинциям и городам... дабы каждый из дворян мог, ежели пожелает, дочерей своих в молодых летах препоручить сему от Нас учрежденному воспитанию». Мало нашлось охотников отдавать своих дочерей на 12 лет в заточение. Да и кто знает, чему там дитя родное научат? Будет ещё потом важничать, а там, глядишь, и конец патриархату. Однако в 1764 году всё же состоялся первый набор: из двухсот предполагаемых - всего 60 девочек 4-6-летнего возраста. В основном это были дети из родовитых, но малообеспеченных дворянских семей. Через год при институте открылось отделение «для мещанских девиц». Крестьянские дети, само собой, остались не у дел. […]
Стремление сделать из девушки «парфетку» (от французского parfaite - «совершенный») было маниакальным. Выговор можно было схлопотать за любое отступление от правил, будь то слишком громкий разговор на перемене, небрежно заправленная постель, не по уставу завязанный бант на переднике или выбившийся из строгой причёски локон. За неаккуратность прикалывали неубранную бумажку или рваный чулок к платью, за «единицу» или проделку снимали передник и оставляли стоять посреди столовой во время обеда. Шалуний и строптивиц называли «мовешками» (от французского mauvaise - «дурной»). Воспитанниц настолько тщательно оберегали от пороков, что даже заклеивали в Библиях седьмую заповедь (насчёт прелюбодеяния). «После тура мазурки кавалер обязан жениться», - всерьёз считали девицы. На балах, которые изредка проводились, мужчины, безусловно, присутствовали (исключительно родственники). Вот только смолянки были настолько стеснительными, что не могли даже врачу показаться. […]
Изоляция девочек от дурного влияния общества была необходима для достижения поставленной цели - это условие ставил когда-то Бецкой, опираясь на высказывание Руссо: «Нет врождённых пороков и злодейств, но дурные примеры их внушают». Между «старой» породой и «новой» надо было создать искусственную преграду, дабы первая - «зверообразная и неистовая в словах и поступках» - лишилась возможности влиять на вторую». […]
Были дни, когда говорили только на немецком или на французском: хоть одно русское слово - и весь день невнимательной девочке приходилось блуждать по рекреации с картонным языком на шее, мало того, ей нигде не разрешалось сидеть. Длилось это до тех пор, пока она не услышит русскую речь от кого-то ещё, и тогда «язык» переходил к другой оплошавшей. Во втором «возрасте» к предметам добавлялись история и география, в третьем вводилось чтение исторических и нравоучительных книг, архитектура, геральдика и опытная физика. В последнем классе повторяли все пройденное ранее, причем особое внимание обращалось на Закон Божий и занятия «экономией», то есть домоводством, что готовило выпускницу к семейной жизни.
Девушки последнего «возраста» проходили практику: проводили уроки в младших классах. Это была своего рода подготовка к воспитанию своих будущих детей, а также хороший опыт для тех смолянок, что собирались занять должность учительницы или классной дамы.
Самым волнующим событием был публичный экзамен, на котором обычно присутствовала императорская семья. Накануне каждая девушка получала билет, по которому старалась хорошо подготовиться. По окончании института шесть лучших учениц получали золотой шифр (металлический вензель царствующей императрицы, который носился на левом плече на белом в полоску банте), чем безумно гордились. Ещё вручались золотые и серебряные медали. Будущее смолянок было более или менее определено: девушек либо выдавали замуж, либо устраивали при дворе фрейлиной, либо оставляли в стенах уже родного института в качестве классной дамы или учительницы.
Руденко Е., Новая порода людей, журнал «Машины и механизмы», 2011 г., N 9, с. 71-76.
