«Несколько слов о профессоре Бааде. После окончания войны он вместе с ещё несколькими сотнями пленённых нашими войсками немецких атомщиков, ракетчиков, авиаконструкторов, приборостроителей попал в Советский Союз. Мы, как всегда, опоздали, все сливки сняли американцы, но и нам кое-что досталось - не первосортные специалисты, но люди знающие. Американцы сразу приспособили немцев к делу. Все знают руководителя лунного проекта «Аполлон» Вернера фон Брауна. А вот что отцом одного из лучших американских ракетных истребителей F 86 «Сэйбр», достойного противника МИГ-15 в Корейской войне, был тоже вывезенный из Германии инженер, в России мало кому известно.
Советские же конструкторы (может быть, за исключением ядерщиков) встретили немецких «гостей» нелюбезно, видели в них не помощников, а опасных конкурентов. А потому постарались при первой же возможности спровадить их подальше. Ракетчиков во главе с Гельмутом Герттрупом Королёв услал на остров Городомля на Селигере, а конструктора самолётов профессора Бааде Туполев отправил на поселение в небольшой городишко на берегу Московского моря. Официально так поступали из соображений секретности, чтобы они не выведывали наши тайны, а по существу и Королёв, и Туполев, и Мясищев не знали, как им избавиться от навязанных сверху консультантов-помощников. К тому у них имелись все основания. Они лучше кого бы то ни было знали научный потенциал немцев и откровенно боялись их. Даже «сосланные» с глаз долой, они доставляли немало хлопот своими отчётами и конструкторскими предложениями. Разработанная группой Герттрупа баллистическая ракета на две головы превосходила первые королёвские проекты. Оно и понятно: Королёв только учился, а Герттруп имел за спиной опыт разработки ФАУ-2, Королеву пришлось попотеть, чтобы потопить в бесконечных экспертизах и рассмотрениях немецкие «глупости».
Нечто похожее происходило и с Бааде, Он задумал свой вариант тяжёлого «европейского» бомбардировщика, во многом превосходившего и Ту-16, и ЗМ. Я не знаю деталей, мне запомнилась необычная компоновка двигателей на пилонах под крылом, как у «Боингов», а не по-нашему прижатых к фюзеляжу у основания крыла. Туполев с Мясищевым, забыв о конкуренции друг с другом, совместными усилиями замотали проект Бааде.
Все они - и наши, и уставшие от бесконечных препирательств с анонимными оппонентами немцы - вздохнули с облегчением, когда отец (Н.С. Хрущёв – Прим. И.Л. Викентьева) договорился с Аденауэром о возвращении военнопленных и интернированных в результате войны на родину. И Королёв, и Туполев с лёгким сердцем подписали заключение о том, что немецкие специалисты ни малейшей ценности для нас не представляют. Большинство «возвращенцев» транзитом через ГДР укатили на Запад, но кое-кто задержался. Осел в Восточной Германии и профессор Бааде. Теперь он решил бомбардировщик переделать в пассажирский самолёт.
Ульбрихт (руководитель ГДР – Прим. И.Л. Викентьева) его активно поддерживал, он мечтал производить в Германии современные реактивные лайнеры и продавать их Советскому Союзу. Не раз он подъезжал с этой идеей к отцу, но безрезультатно. Отец резонно считал, что всю начинку самолёта: двигатели, приборы - немцы захотят получать подешёвке у нас. Затем всё запакуют в фюзеляж собственного изготовления и втридорога продадут нам же. Затея Ульбрихта отцу представлялась нестоящей: у нас уже имелись свои пассажирские Ту, АНы, Илы. К чему нам ещё немецкий Бааде?
Ульбрихт не терял надежды. Он надеялся на ярмарке, показав свой самолёт в полете, уговорить отца. Но произошло несчастье. На подлете к Лейпцигу самолёт разбился, а его конструктор, не дожидаясь разбирательства, собрал вещи, усадил в машину семью и от греха подальше укатил за демаркационную линию, на Запад, тем самым похоронив все амбициозные планы Ульбрихта. Отец в душе радовался такому исходу. Не катастрофе, конечно, и не бегству Бааде, а тому, что отпала необходимость спорить с Ульбрихтом и, в конце концов, отказать ему».
Хрущёв С.Н., Никита Хрущёв: рождение сверхдержавы, М., «Время», 2010 г., с. 240-241.
В 1951-1953 годах немецкие специалисты были отправлены в ГДР.
