Появление новой научной дисциплины
Создание новых научных дисциплин, направлений и т.п.
Методы решения в творческом коллективеМетоды решения в творческом коллективе
X
Неформальная сеть учёных и создание кибернетики при участии Норберта Винера
Кибернетическое направление зародилось во времена Второй мировой войны, когда группа математиков, нейробиологов и инженеров - среди них были Норберт Винер, Джон фон Нейманн, Клод Шэннон и Уоррен Мак-Каллок - образовала неформальную сеть, отвечающую области их общих интересов. Их работа была тесно связана с военными исследованиями, касающимися проблемы обнаружения и уничтожения самолётов противника, и финансировалась военными, как и большинство последующих исследований в области кибернетики.
Первые кибернетики (как они станут называть себя несколько лет спустя) поставили перед собой задачу: раскрыть нейромеханизмы, лежащие в основе психических явлений, и описать их на ясном математическом языке.
Таким образом, в то время как организменные биологи интересовались материальной стороной картезианского раскола и ниспровергали механицизм, исследуя природу биологической формы, кибернетики обратились к ментальному аспекту. С самого начала их намерение заключалось в создании точной науки о разуме. И хотя их подход имел вполне механистический характер и концентрировался на общих для животных и машин паттернах, он содержал множество новаторских идей, которые оказали громадное влияние на последующие системные концепции ментальных явлений. Действительно, современная наука о познании, предлагающая единую научную концепцию мозга и разума, зарождалась именно во времена первых кибернетиков.
Концептуальная структура кибернетики была разработана в ходе легендарных встреч и Нью-Йорке, известных как конференции Мэйси. Эти встречи - в особенности, первая в 1946 г. - стали исключительные стимулом, объединившим уникальную группу высокоодаренных творческих людей, которые участвовали в интенсивных междисциплинарных диалогах, разрабатывая новые идеи и методы мышления. Участники разделились на две основные группы. Первая сформировалась вокруг изначальных кибернетиков и состояла из математиков, инженеров и нейробиологов. Во вторую группу вошли учёные гуманитарного на правлении; они объединились вокруг Грегори Бэйтсона и Маргарет Мид. Начиная с самой первой встречи, кибернетики прилагали интенсивные усилия к тому, чтобы навести мосты через академическую пропасть между ними самими и гуманитариями.
На протяжении всего цикла конференций Норберт Винер играл доминирующую роль в среде своих коллег, вдохновляя их своим научным энтузиазмом и поражая блеском идей и независимыми от авторитетов подходами. По свидетельству многих очевидцев, он смущал их своей склонностью неизменно засыпать в ходе дискуссии и даже похрапывать, не теряя, впрочем, нити беседы. Проснувшись, он сразу же выступал с подробными и глубокими комментариями или указывал на логические промахи. Он получал огромное наслаждение от этих обсуждений и той центральной роли, которую в них играл.
Винер был не только блестящим математиком, но и, безусловно, выдающимся философом (между прочим, свою докторскую степень в Гарварде он получил в области философии). Он живо интересовался биологией и ценил богатство естественных живых систем. Его взгляд был направлен дальше механизмов связи и управления, к общим паттернам организации; он пытался связать свои идеи с широким диапазоном социальных и культурных вопросов.
Джон фон Нейманн был вторым центром притяжения на конференциях Мэйси. Математический гений, он написал классический трактат по квантовой теории, основал теорию игр и прославился на весь мир как изобретатель цифрового компьютера. У фон Нейманна была мощная память, и его ум работал с неимоверной скоростью. О нём говорили, что он мог почти мгновенно вникнуть в суть математической проблемы и проанализировать любую задачу, математическую или практическую, настолько ясно и исчерпывающе, что дальнейшего обсуждения уже не требовалось. На мэйсианских встречах фон Нейманн увлёкся процессами, протекающими в человеческом мозге; он понял, что описание работы мозга на языке формальной логики представляет грандиозную задачу для современной науки. Он с большим доверием относился к силе логики и свято верил в технологию. В течение всей своей деятельности он искал универсальные логические структуры научного знания.
У фон Нейманна и Винера было много общего. Ими обоими восхищались как математическими гениями, и их влияние на общество происходило влияние любого другого математика их поколения. Оба доверяли своему подсознательному разуму. Подобно многим поэтам и художникам, они имели привычку перед сном класть карандаш и бумагу у изголовья и использовать образы сновидений в своей работе. Тем не менее эти два пионера кибернетики значительно расходились во взглядах на науку. В то время как фон Нейманн интересовался управлением, программами, Винер ценил богатство естественных паттернов и мечтал о всеобъемлющем концептуальном синтезе.
В силу этих особенностей Винер держался вдали от людей, наделенных политической властью, тогда как Нейманн чувствовал себя в их компании весьма комфортно. На конференциях Мэйси различие в их отношении к власти, в особенности к военной, стало источником нарастающих трений между ними и в конечном счёте привело к полному разрыву.
Если Нейманн на протяжении всей своей карьеры оставался военным консультантом, специализируясь но использованию компьютеров в системах оружия, то Винер прекратил деятельность в военной сфере вскоре после конференций Мэйси. В дальнейшем я не намерен публиковать те мои работы, - писал он в конце 1946 г., - которые могут принести вред, попав в руки безответственных милитаристов.
Норберт Винер оказал значительное влияние на Грегори Бэйтсона, с которым поддерживал тесную связь на конференциях Мэйси. Разум Бэйтсона, как и разум Винера, свободно странствовал по различным дисциплинам, бросая вызов исходным допущениям и методам многих наук, ведя поиск общих паттернов, мощных универсальных абстракций. Бэйтсон ощущал себя прежде всего биологом и считалте области, в которых ему доводилось работать, - антропологию, эпистемологию, психиатрию и прочие - ответвлениями биологии. Та великая страсть, которую он принёс в науку, охватывала всё многообразие явлений, связанных с жизнью. Его основная задача заключалась в обнаружении общих принципов организации в мире этого разнообразия - связующего паттерна, как он определил это много лет спустя. На кибернетических конференциях и Бэйтсон, и Винер искали всеобъемлющие холистические описания, внимательно следя за тем, чтобы оставаться при этом в границах науки. Следуя этому принципу, они создали системный подход, применимый к широкому диапазону феноменов. Диалоги с Винером и другими кибернетиками оказали устойчивое влияние на последующие работы Бэйтсона.
Он первым применил системное мышление в семейной терапии, разработал кибернетическую модель алкоголизма и стал автором теории раздвоения (double-bind theory) применительно к шизофрении; эта теория оказала большое влияние на работу Р.Д. Лэйнга (Laing) и многих других психиатров. Однако, пожалуй, наиболее важным вкладом Бэйтсона в науку и философию стада основанная на кибернетических принципах концепция разума, которую он разработал в 60-е годы. Эта революционная работа открыла дверь к пониманию природы разума как системного феномена и стала первой удачной научной попыткой преодолеть картезианский раскол между разумом и телом.
На всех десяти конференциях Мэйси председательствовал профессор психиатрии и психологии из университета в Иллинойсе Уоррен Мак-Каллок, известный авторитет в области исследований мозга. Именно его присутствие гарантировало, что стремление достигнуть нового понимания разума и мозга останется в центре дискуссии.
Годы зарождения кибернетики, помимо своего продолжительного влияния на системное мышление в целом, дали впечатляющую серию практических достижений.
Поразительно, но большинство новаторских идей и теорий обсуждались, по крайней мере в основных чертах, уже на самой первой встрече.
Первая конференция началась с обширного описания цифровых компьютеров (которые к тому времени ещё не существовали физически), представленного Джоном фон Нейманном; далее последовало убедительное изложение тем же фон Нейманном аналогий между компьютером и мозгом. Основу этих аналогий (которые в течение последующих трех десятилетий доминировали в кибернетическом взгляде на обучение) составляло использование математической логики для понимания функционирования мозга - это было одно из наиболее значительных достижений кибернетики.
За презентациями фон Нейманна последовало подробное обсуждение Норбертом Винером центральной идеи его работы - концепции обратной связи. Затем Винер представил целый ряд новых идей, которые впоследствии нашли свое место в теории информации и теории связи, Грегори Бэйтсон и Маргарет Мид заключили презентации обзором существующей концептуальной структуры социальных наук. Они признали эту структуру неадекватной и показали, что она нуждается в основополагающей теории - в свете новых кибернетических концепций.
Фритьоф Капра, Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем, М., София, 2003 г., с. 70-73.
