Создание творческого коллектива
Создание творческого коллектива
Защита творческого коллектива от распадаЗащита творческого коллектива от распада
X
Реформирование организации Большого драматического театра по Г.А. Товстоногову [продолжение]
Много проблем свалилось на плечи главного. Одна из них, на этом этапе главнейшая, - труппа. И было уволено более 30-ти артистов, на что было благословение руководящих инстанций, желающих во что бы то ни стало сохранить БДТ. Крепкий, энергичный, опытный и жестокий директор Г.М. Коркин много в этой операции взял на себя. Был решён вопрос об обязательном трудоустройстве уволенных артистов. Много людей было просто случайных - эстрадников, пенсионеров, которые коротали дни в огромной, бесхозной труппе. Операция была необходима, хотя и тяжела. Не все главные режиссёры, приходящие в новый театр, решались на это, рассчитывая постепенно освобождаться от «балласта». И это всегда оборачивалось драматически, ничего сделать не удавалось...
Это увольнение во имя театра позволило затем Г. А. на протяжении более 30-ти лет обходиться «без драм» или почти без драм. Насильственных увольнений практически не было... Но в труппе БДТ были и талантливые артисты, которые были не востребованы вообще, или заштампованы в «своём» амплуа, или позволяющие себе всё, что заблагорассудится... Вместе с Г.А. мы смотрели спектакли БДТ ещё до его назначения. Спектакли производили чудовищное впечатление. Господствовал актёрский наигрыш, тем более шокирующий, чем менее было зрителей в зале. В особенное отчаяние нас поверг спектакль «Разоблачённый чудотворец». Это сатирическая комедия, рассчитанная на публику, которой в зале было меньше, чем артистов на сцене».
За первую половину сезона Товстоногов поставил в Большом драматическом театре четыре спектакля: «Шестой этаж» А. Жари, «Безымянную звезду» М. Себастиану, «Когда цветет акация» Н. Винникова и «Второе дыхание» А. Крона. «Мастер героического театра» (по словам Е. Горфункель), Товстоногов в прямом смысле слова «завлекал» зрителей в свой театр. И в этом нет ничего унизительного ни для театра, ни для режиссёра - опытный и мудрый Товстоногов понимал, что первым шагом должно стать возвращение зрителей; прежде чем приступать к определённой программе, прежде чем строить свой дом, надо «намолить» пространство, сделать его привычным, таким, куда хочется идти.
И куда необходимо будет идти, потому что, как писал Товстоногов в статье «Театр и зритель»: «...В театр ходят не только для пользы. В театре ищут и развлечение, и отдых. И этого совсем не надо бояться. В настоящем театре, развлекаясь, учатся жить, а отдыхая, обогащают себя.
Театр сравнивают с кафедрой, со школой. Как всякое сравнение, его нельзя понимать буквально. Театр - школа, в которой не учат в обычном смысле слова. В этой школе не задают уроков и не требуют запоминании. В этой школе нет учеников и учителей. С высокой кафедры - сцены, вопреки школьному этикету, подсказывают зрителям ответы. И чем незаметнее эта подсказка, тем лучше «ученики»-зрители воспринимают «урок»-спектакль.
Театр - школа, в которой учатся с удовольствием, учатся, не замечая того, что учатся. Как только зрители замечают, что их учат, поучают, повторяют одно и то же и давно пройденное, такую школу перестают посещать. В театре-школе ничего не вдалбливают, ничего не рассказывают, ничего не читают. В этой школе только показывают - показывают жизнь.
Театр - зрелище. Театр - праздник. Театр - развлечение. Всё это тоже верно, но тоже в очень своеобразном смысле. На этом празднике не только смеются, но и плачут, волнуются и страдают, решают философские проблемы. Праздничность, зрелищность, развлекательность театра не всегда выражаются в ярких красках, звонких песнях и пестроте событий.
Театр обязан быть праздником и зрелищем только в том смысле, что каждое представление должно быть увлекательным и интересным. Театр умный, но скучный - не театр. Театр, в котором только весело, - балаган.
Фейерверк красив. Фонтаны Большого каскада в Петродворце прекрасны. Разноцветные воздушные шары, танцевальная музыка и иллюминированные корабли на Неве в дни праздников веселят души. Они нужны для полноты нашего счастья. Хотя полезного и поучительного ни в салютах, ни в фонтанах как будто нет.
Современный театр обязан соединить, сплавить воедино школу с праздником, мудрость с развлечением, урок со зрелищем».
Это - программа театра, чётко сформулированная, ёмкая. Но восходит она ещё к тбилисским временам, к тому моменту, когда было написано письмо Владимиру Ивановичу Немировичу-Данченко.
Если мы вновь мысленно пролистаем два десятилетия жизни Товстоногова - с 1936 по 1956 годы, - то поймём: он уже давно, очень давно был готов к тому, чтобы стать «диктатором», не было лишь пространства, где можно было бы последовательно проводить в жизнь свою программу.
Первая и важнейшая из задач - вернуть публику в пустовавший зал БДТ - была выполнена, фактически, уже через месяц. Е. Горфункель пишет, что «выбор первой афиши показал дальновидность главного режиссёра. В легкомысленных произведениях первого сезона - ростки замечательных открытий товстоноговского театра».
Итак, 21 сентября 1956 года состоялась премьера «Шестого этажа», 6 ноября к первому успеху (назовём его зрительским любопытством к новому названию) прибавилась ещё доля успеха - «Безымянная звезда» (назовем это уже не просто любопытством, а ожиданием), 31 декабря прошла премьера спектакля «Когда цветет акация» (это было уже осознанное стремление зрителей именно в этот театр, именно к этому режиссёру). Три спектакля за четыре месяца - такой напряжённой работы театр не знал уже много сезонов. Зал был заполнен, успех был безоговорочным, первые тропинки в крайне неудобно расположенный театр оказались протоптанными».
Старосельская Н.Д., Товстоногов, М., «Молодая гвардия», 2004 г., с. 137-143.
Воспитание театральной труппы на примере одного выдающегося актёра по Г.А. Товстоногову
