Перед открытием Московского Художественного Театра:
«Артисты труппы разместились в снятых для них дачах местечка Пушкино. Каждая дачная группа устроила свое хозяйство на товарищеских основах. В каждой из групп было лицо, которое заведовало чистотой и общим распорядком, другое - столом и едой, третье - театральными делами, т. е. оповещением своей группы о назначенных или отменённых репетициях, о новых распоряжениях режиссуры и администрации. Первое время, пока ещё не создалась спайка между вновь сошедшимися людьми, не обходилось без недоразумений. Были даже очень тяжёлые случаи, когда приходилось расставаться с артистом.
Так, например, на одной из репетиций, будучи на сцене, артисты поссорились и наговорили друг другу таких слов, которые недопустимы в театре, а тем более при исполнении своих обязанностей. Мы с Владимиром Ивановичем (Немировичем-Данченко – Прим. И.Л. Викентьева) решили проучить виновных в назидание другим и отдать их на суд самой труппы.
Тотчас же все репетиции были отменены. Через полтора или два часа после скандала было созвано общее собрание всей труппы; с этой целью разослали пеших и конных людей во все концы, чтобы искать отлучившихся из дому артистов. Эта шумиха делалась не без умысла, с целью придать большее значение факту, долженствовавшему послужить примером на будущее. Когда открылось собрание, мы с Владимиром Ивановичем объяснили присутствующим опасное значение происшедшего, могущего стать вредным прецедентом на будущее.
Иначе говоря, труппе задавался определённый вопрос: желает ли она идти по стопам многих других театров, в которых случившийся факт - обычное явление, или члены новой труппы желают сразу пресечь возможность повторения деморализующих дело поступков и примерно наказать виновных. Артисты оказались более строгими, чем мы думали. Против нашего ожидания, они постановили расстаться с провинившимся товарищем, который являлся видным лицом в труппе. С его уходом пришлось перерепетировать почти все начерно приготовленные пьесы для того, чтобы ввести новых исполнителей.
Подобный же инцидент повторился ещё раз, но в менее резкой форме. Виновного приговорили к большому штрафу и сделали ему публичный выговор, причем этот выговор был повторен многими артистами по очереди. Это было памятное для всех актёров заседание, которое заставило их навсегда отказаться от нарушения сценической дисциплины. Постепенно, после более близкого знакомства и общей совместной работы, все сгладилось, и отношения между артистами установились. Мы жили дружно и весело. В свободное от репетиций время актёры чудили, дурачились».
Станиславский К.С., Моя жизнь в искусстве / Моё гражданское служение России. Воспоминания. Статьи. Очерки. Речи. Беседы. Из записных книжек, М., «Правда», 1990 г., с. 32-33.
