Два обвинения в грехах Сократа
«Первым полушутливым, полусерьёзным обвинением против Сократа явилась постановка в 423 году комедии Аристофана «Облака».
В этой пьесе Сократ выведен софистом-мастером «кривых речей», который решает глубокомысленные вопросы: «пищит комар гортанью или задницей», «насколько стоп блошиных блохи прыгают»; который отрицает богов, признавая за них облака, и развращает своих учеников, ибо воспитывает их в непочтении к родителям, религии и традициям, забивает головы нелепицами и учит в своей «мыслильне» за большие деньги, как бы только «словчить и долгов не платить».
Герой пьесы - старый Стрипсиад, обучившись у Сократа, послал к нему и своего сына Фидиппида, который до этого увлекался только скачками и спортивными состязаниями, тренировал тело, а не дух. Однако, набравшись «Сократовой» премудрости, сынок начал дубасить отца, оправдывая побои по всем правилам софистики. Родители наказывают детей, а старик - вдвойне ребенок. «Заслуживают старики двойного наказания, ведь непростительны совсем у пожилых ошибки».
Аристофан, выступая как представитель «простого народа» и «добрых старых традиций», видел во всякого рода «умничанье» и «новых веяниях» опасность законам и устоям афинской демократии и с присущим ему сатирическим талантом постарался эту опасность живописать. При этом он, как и зрители его комедии, не отличал софистики от философствования, кривоязычных умников от мудрецов.
Вторые, конечно, опаснее для охранителей устоев. Ни один из крупных софистов не подвергался такого рода судебным преследованиям, которые выпали на долю Сократа. Софисты благоденствовали, а Сократ, разоблачавший их фокусы, изображался в глазах гогочущей и улюлюкающей толпы софистом. Хоть то и был свободный жанр комедии, но подобного рода обличение выглядело уже слишком серьезно и вызывало не только добродушный смех, но и иные эмоции.
Можно себе представить возмущенные крики зрителей, когда Фидиппид у Аристофана, избивая отца, разглагольствует:
Наук новейших мастерством как радостно заняться
И научиться презирать закон, обычай старый!
Пока все помыслы мои ристаньям отдавал я,
Трёх слов связать я не умел, ни разу не запнувшись, Теперь от скачек отучил меня вот этот самый,
Я занялся сложеньем слов и мыслей изощренных
И доказать могу, что сын отца дубасить вправе.
И можно себе представить также восторг распалённой толпы, когда избитый и обманутый в своих чаяньях простодушный Стрипсиад бурно раскаивается, что «богов проспал... и на Сократа выменял», и призывает «поскорее подпалить безбожников». Пьеса кончается зажигательным воплем Стрипсиада:
Коли, руби, преследуй!
Много есть причин,
А главное, они богов бесчестили!
С тех пор в тёмных лабиринтах истории этот вопль филистеров не раз преследовал философов. Для самого Сократа комедия Аристофана отнюдь не осталась милой, невинной шуткой. Её смех оказался убийственным в буквальном смысле слова.
Прошли годы, и «комедийное» обвинение Аристофана против Сократа было выдвинуто с фанатичной серьёзностью в судебном порядке.
Доносчиками выступили трое: молодой рифмоплёт Мелет (замешанный в преследовании демократов во время правления тиранов), известный афинский кожевенник, богатый владелец мастерских Анит, слывший поборником государственных устоев, строгим блюстителем благонадежности и старинных идеалов, общественной, религиозной и семейной жизни; а также малоизвестный оратор Ликон.
В один из дней 399 года до н. э. жители Афин читали выставленный для всеобщего обсуждения текст:
«Это обвинение написал и клятвенно засвидетельствовал Мелет, сын Мелета, пифеец, против Сократа, сына Софраникса из дома Алопеки. Сократ обвиняется в том, что он не признаёт богов, которых признаёт город, и вводит других, новых богов. Обвиняется он и в развращении молодежи. Требуемое наказание - смерть». Любопытно, что обвинительную речь для Мелета, выступившего на суде первым, составил софист Поликрат. Мошенники мысли не простили Сократу его иронии, слишком разорительной для них».
Волков Г.Н., У колыбели науки, М., «Молодая гвардия», 1971 г., с. 185-187.
