Артюр Онеггер: Интермедия: музыка и светские дамы [фрагмент]
«Какой шедевр «Пеллеас»! Я влюблена в него»,
- воскликнула мадам де Камбремер».
Марсель Пруст
«После ряда выводов, по преимуществу довольно мрачных, мне думается, справедливость требует отметить, что в жизни композитора ещё существуют некоторые приятные моменты. Действительно, её населяют очаровательные существа.
На первый план хотелось бы выдвинуть дам, которые необычайно страстно интересуются изящными искусствами, и особенно музыкой. Но только не сочтите эти слова за нелепую претензию написать обязывающую книгу «Знатные дамы и Музыка». Такая книга требует особой эрудиции, отсутствующей у меня всецело, а также памяти, питаемой различивши историческими сведениями, явное незнание которых мне приходится оплакивать. Всё, что я мог бы сообщить, свелось бы к весьма немногому: Мария-Антуанетта, покровительствовавшая Глюку, мадам д'Эпинэ, признававшая, что юный Моцарт не лишён таланта, княгиня Меттерних, побудившая Оперу поставить «Тангейзера», мадам Вердюрен, допустившая в своем салоне исполнение сонаты Вентейля... По существу, этого хватит, чтобы подчеркнуть весьма похвальную деятельность прекрасного пола.
Не буду много говорить о поклонницах, окружающих пылким культом обожания прославленного дирижера, пианиста-виртуоза или, если он ещё водится у нас, крепкого тенора, горло которого вызывало благороднейшие обмороки. Таких обмороков и сейчас бывает слишком много. Те, кого хочу восславить я, - подруги высшего полета, посещающие с неизменным постоянством премьеры, закрытые концерты, которые возможно устраивать лишь благодаря их непременному присутствию.
Ах! Если бы пришлось рассчитывать на одних только мужчин, загруженных повседневными обязанностями и материальными заботами, наши залы быстро б опустели, либо превратились в весьма некомфортабельные спальни.
Напротив, женщины прекрасно сознают, что им надлежит выполнять свою миссию. Они закупают билеты и распространяют их между собой, не щадя ни времени, ни сил. Более того, в часы сумерек, столь располагающих к тому, чтобы предаться приятным развлечениям (если последние ещё подходят им по возрасту), какие предлагают им юные красавцы из числа тех, что не питают ещё окончательного отвращения к полу, которому обязаны жизнью и становятся все большей редкостью, - от всего этого дамы отказываются. Но почему? Чтобы присутствовать в маленьком зале, летом страшно жарком, зимою - ледяном, на исполнении, обычно из рук вон плохом, ужасающих звуковых комбинаций, о которых они храбро отзовутся: «Как это интересно!»
Эти неоценимые слушательницы делятся на две категории. Одна из них образует группу заправил: их встречаешь в каждом достаточно крупном городе, где они безапелляционно навязывают всем свои мнения. Они председательствуют в Комитете помощи десятичнотоновой музыке и в Обществах увековечения памяти позабытых предтеч. Они угощают музыкальных критиков виски, чтобы расположить их слух к большему вниманию. Дамы расточают самые неотразимые улыбки богатым предпринимателям, друзьям своих мужей, с тем, чтобы собрать нужную сумму для устройства гала-концертов «Квинтдецималистов-антитематиков» Своим всепобеждающим очарованием дамы привлекают и дряхлого академика, и чемпиона мира в тяжёлом весе. После двух часов тоски и скуки, галантно скрываемых этими гостями, они заставляют их выражать восторги по адресу абстрактного искусства.
Вторая категория блистает своей скромностью. Пылкие кандидатки втайне, но нетерпеливо жаждут занять места среди избранниц, одно слово которых или одна улыбка способны создавать либо уничтожать репутации. Эти будут бдительными друзьями «молодых» (а каждому известно, что в царстве музыки в звании «молодого» пребываешь весьма долго). Деликатными похвалами они умеют внушить «молодому», что он уже «персона», что сам факт его непонимания всеми ставит его в один ряд с самыми великими художниками. Дамы будут знакомить «молодого» с теми лицами, что смогут быть ему полезны: от посыльного оркестра до члена Академии. Самоотречение этих дам способно дойти до расхваливания заслуг своих протеже богатой престарелой меценатке, славящейся тем, что ей свойственно брать на себя расходы по устройству убыточных концертов. Короче - эти дамы питают своих протеже и материально и духовно с бескорыстностью, которой невозможно нахвалиться должным образом.
Сказать, что таким дамам дано совместить благие стремления с пониманием дела, было бы, быть может, преувеличением: мы и не требуем от них так много. Их убежденность большей частью искренна, по крайней мере, в тот момент, когда она у них проявляется».
Артюр Онеггер, Интермедия: музыка и светские дамы / О музыкальном искусстве, Л., «Музыка», 1979 г., с. 120-122.
