Экстаз и творческих дух по А.Н. Скрябину
В 1919 году А.Н. Скрябин опубликовал философские наброски:
«… творчество есть расцвет индивидуальности. Высшей формой такого расцвета является гениальность, вот почему в гениальных людях, как в фокусах, проявляются наивысшие достижения мирового духа, они опережают другие индивидуальности, в свою очередь пробуждая в них творческую активность, от центра к центру, центростремительные и центробежные силы, желание деятельности и желание покоя, оригинальность и рутина, гений и толпа!... История человечества (Вселенной) есть история гениев. Со временем всё более развивается индивидуальность, и ритмическая фигура заканчивается всеобъемлющей индивидуальностью - Богом. Толпа - разбрызги сознания гениев, - их отражение, жизнь - акт любви». […]
«Любите врагов ваших, создавших ваши чувства. Восставайте на них и боритесь, любя и закаляя друг друга своим сопротивлением». «О вы, народники, и вы, аристократы! Как возвышенны и благородны ваши стремления, поскольку они чисты, и как вы неправы, когда хотите уничтожить тех, которые порождают их. Любите ваших врагов, которые создали ваши прекрасные чувства» […]
«Радуйся творчеству других людей, так как это (через меня) тоже творчество. Воспринять значит создать» […]
«Гений вполне вмещает все переливы чувств отдельных людей, и потому он как бы вмещает сознание всех современных ему людей» […]
Далее возникает вопрос, представляет ли в историческом процессе всё большее нарастание расцвета индивидуальностей явление бесконечно продолжающееся или находящее себе известный момент окончательного завершения.
По мнению Скрябина:
1) этот процесс должен завершиться в определённый момент истории;
2) этот момент должен иметь характер внезапности, катастрофичности, быть метафизической природы, т.е. сопровождаться радикальным изменением структуры данного мира, светопреставлением в буквальном смысле слова;
3) путём к такому трансцендентному изменению сознания, а с ним и природы всех вещей является мистический экстаз, слияние всех индивидуальных сознаний в высший синтез Универсального Сознания;
4) художники, поэты, музыканты, и в частности он - Скрябин - в своём творчестве являются предтечами и провозвестниками такого переворота.
«Последняя цель - абсолютное бытие - есть общий расцвет. Это - последний момент, в который совершится божественный синтез. Это расцвет моей всеобъемлющей индивидуальности, это - восстановление мировой гармонии, экстаз, возвращающий меня к покою. Все другие моменты бытия суть последовательное развитие той же идеи, рост сознания до моего» […]
Так как Универсальное Сознание свехвременно, ибо время есть лишь перспективный образ бытия, одна из форм творчества духа, то исторический процесс от сознания протоплазмы до Скрябина есть лишь развёртывание, эволюция во времени того богатства божественной индивидуальности, которое потенциально целиком заложено в ней от вечности. «История Вселенной есть, выражаясь условно, единовременная эволюция всех моментов времени, всей системы отношений одного относительно другого. Она есть движение к фокусу освещающего её всеобъемлющего сознания, есть постепенная дифференциация, подъём, исчезновение её в абсолютной дифференциации, в абсолютной деятельности» […]
Это наивысшее напряжение мирового творчества приводит к совпадению противоположностей - бодрствования и сна, гармонии и хаоса: «Она есть постоянное пробуждение до абсолютного бодрствования - что то же - до абсолютного сна. Абсолютная дифференциация есть смешение, есть возвращение к хаосу» […]
Таков в общем ход философских мыслей Скрябина. Подражая Фихте, он защищает догматический идеализм. «Объект», т.е. мир, есть порождение «субъекта», «Я» порождает «Не-Я», оно объективирует свои собственные субъективные порождения, оно нуждается в препятствии, противоупоре, толчке, как выражается Фихте (Anstoss).
Только для Фихте оно нуждается в этом толчке для моральной деятельности, а для Скрябина прежде всего для эстетического творчества.
В этом отношении его концепция есть подражание Шеллингу, Шлегелю и Ницше. Пространство и время для него, как для Фихте и Шопенгауэра, являются формами представления мира для «Я», он называет их формами чувство блаженства и мощи - всё это атрибуты экстаза, хорошо знакомые всякому, читавшему писания мистиков. Характерны для Скрябина в его суждениях об экстазе пессимистические ноты всех неприемлющих мира мечтателей о «конце всех вещей». Эсхатологическая концепция трансцендентного изменения мира и сознания напоминает идеи Шопенгауэра и Гартманна, а также христианское учение о конце мира.
Только для Скрябина характерно то, что Искупителем, который принесёт с собой новое небо и новую землю, будет музыкант, артист, а не моральный проповедник, причём именно художник принесёт миру всеобщую гармонию - любовь и справедливость. Сама же идея периодического возникновения и гибели мира стара, быть может, как самый мир. Я называю эту идею пессимистичной, потому что она полагает человеческому творчеству определённый предел на грани времён, иначе говоря, исходит из мысли о конечности, ограниченности творческого духа».
Лапшин И.И., Заветные думы Скрябина, в Альманахе: Звучащие смыслы, СПб, Изд-во СПбГУ, 2007 г., с. 340-341.
