Атеизм
Анти-религиозные воззрения, явно повлиявшие на культурный процесс…
Создание новых продуктов «для масс»Создание новых продуктов «для масс»
X
Христианское мифотворчество как обман по оценке Вольтера
«Воинствующую римско-католическую церковь Вольтер окрестил «гадиной» (l'infame) и считал её ответственной едва ли не за все пороки названной системы. «Чем более я старею, - писал Вольтер одному из самых своих доверенных корреспондентов, Дамилавилю, 9 мая 1763 г., - тем больше становлюсь непримиримым по отношению к гадине. Какое ужасающее чудовище!». Вольтер подчёркивал необходимость для всех просвещенных людей беспощадно бороться с этим чудовищем и сам подавал пример непримиримости к нему: «Преследуйте гадину, я не заключаю с ней никакого мира!». Многие письма Вольтера соратникам по просветительскому движению заканчиваются призывом «Раздавите гадину!», который сознательно уподобляется знаменитым словам Катона «Карфаген должен быть разрушен». […]
По убеждению Вольтера, Новый завет во всех своих многочисленных и разнородных компонентах создавался подобными «энтузиастами», которые в своих писаниях запечатлели разгул суеверной фантазии, что ярче всего выразилось в приписывании Иисусу Христу всевозможных «чудес».
Вольтер подчёркивает, что «о всех этих чудесах было написано лишь спустя шестьдесят лет после смерти Иисуса. Так и ныне, чтобы канонизировать людей, ждут, пока умрут свидетели».
По-просветительски упрощённо квалифицируя раннехристианское мифотворчество как «обман», но вместе с тем очень верно выявляя его несоответствие действительности, Вольтер заявлял: «Вы не видите здесь ничего, кроме сплетения самых пошлых обманов, сочинённых самым низким сбродом, который один лишь исповедовал христианство в течение первой сотни лет. Это непрерывный ряд подделывателей. Они фабрикуют послания Иисуса Христа, Пилата, Сенеки, апостольские уставы, акростихи с изречениями сивилл, евангелия числом более сорока, деяния Варнаввы, литургии Петра, Иакова, Матфея, Марка и т.д.».
Указывая, что первоначально христианство распространялось лишь в простонародье, и акцентируя внимание на невежественном легковерии последнего, Вольтер фактически затрагивал и существеннейший вопрос о социальных корнях новой религии. Надо добавить, что он подметил бунтарскую настроенность раннего христианства и понял её притягательность для многих людей.
Христианские пастыри, писал Вольтер, льстили самолюбию своего стада, поучая, что христиане как избранники Бога вправе не выказывать знаков почтения к императорской власти и даже прямо демонстрировать свое пренебрежение к ней.
В результате этого христиане превратились в «народ мятежников» и их община на территории Римской империи образовала как бы государство в государстве.
Гонения на христиан при ряде императоров Вольтер объяснял именно политическими, а не собственно религиозными мотивами. Однако в глубокой сущности всех этих явлений Вольтер не смог разобраться. Так, он не понял, что в раннем христианстве своеобразно выразилось стремление народных масс освободиться от тяжкого социального гнета. Этот факт был замаскирован для Вольтера некоторыми другими моментами, которые он выявлял и подчеркивал при исследовании новой религии.
Это, во-первых, полная непродуктивность бунтарства первых христиан; во-вторых, довольно быстрый поворот христианской церкви к поддержке императорской власти в обмен на свою легализацию и поддержку со стороны государства; в-третьих, превращение христианских иерархов в жесточайшую угнетательскую силу по отношению к массе рядовых приверженцев этой религии.
Неустанно напоминая, что свободное отправление христианского культа было санкционировано императором Константином, запятнавшим себя как правитель чудовищными преступлениями, Вольтер указывал, что с этого времени христианская церковь неизменно освящала самую деспотическую государственную власть (при легко выполняемом условии признания ею прерогатив духовенства) и к прежним несчастьям народов прибавила еще исходящий от нее самый тяжкий гнет. Вольтер разъяснял, что пресловутое «торжество» христианства над язычеством было обеспечено лишь насильственными мерами, осуществляемыми совместно клерикализированным государством и церковью: разрушением языческих храмов, запрещением соответствующего культа, резким ограничением гражданской правомочности нехристиан, наконец, принудительным обращением массы населения в новую государственную религию.
В то же время Вольтер отмечал, что для утверждения своей власти над народами христианская церковь во все более широких масштабах использовала ложь, обман, подлоги. Указывая на «дар Константина» как на знаменитейшую фальшивку церковников, служившую для обоснования притязаний пап на светскую власть, Вольтер писал, что «трон папы был утвержден лишь на гнусном обмане, на несчастье рода человеческого». Вообще, по мнению Вольтера, «христианство, каково оно есть и каким оно не должно было бы быть, основано на самом позорном обмане...».
Нельзя не признать, что, несмотря на все слабости и дефекты религиоведческой концепции Вольтера, обусловленные в конечном счёте отсутствием у него материалистического понимания исторического процесса, она на свойственном ей теоретическом уровне выявляла целый ряд действительных источников, предпосылок и условий формирования религиозных верований, а также их внедрения в общественное сознание. К вольтеровской критике иудаизма и христианства, игравшей важную роль в борьбе французских просветителей против религии и церкви, полностью применимы слова В.И. Ленина о том, что «бойкая, живая, талантливая, остроумно и открыто нападающая на господствующую поповщину» иррелигиозная публицистика XVIII века до сих пор не утратила своего значения в том, чтобы пробудить людей «от религиозного сна».
Кузнецов В.Н., Франсуа Мари Вольтер, М., «Мысль», 1978 г., с. 47-48 и 182-184.
