Научное зазнайство, наукообразие и нечистоплотность по Е.А. Вагнеру
«… наглядно изобразил врачебное зазнайство известный французский художник-карикатурист Оноре Домье (1808-1879) на рисунке «Доктора-схоласты». Посмотрите, какими гордо-самоуверенными выглядят здесь наши средневековые коллеги. Как высокомерно задирают они носы, с каким остервенением, забывая обо всём на свете, защищают свои «непогрешимые» мнения. А в это время ехидно улыбающаяся смерть уносит опекаемого ими больного!
Поистине благородно звучат по сравнению со всем этим спокойные и мудрые слова знаменитого швейцарского хирурга-мыслителя Теодора Кохера: «... я так думаю, но может быть я и ошибаюсь». Показная учёность - это плохая учёность, в какой бы форме она ни проявлялась.
На трёх порочных разновидностях такой учёности, иногда поражающих молодых научных работников, считаем нужным остановиться особо.
Первая из них - это так называемое наукообразие.
Порок этот заключается в том, что авторы, не имея собственного достаточно убедительного, фактического материала, надлежащего практического опыта и оригинальных мыслей, стараются возместить эти недостатки нагромождением многочисленных цитат, перечислением десятков и сотен имён исследователей и их трудов, описанием чужих наблюдений, засоряют изложение вычурными фразами, избытком малопонятных терминов. Разумеется, подобного рода «научность» может импонировать только неискушенному человеку. А искушённому под этой показной научностью нередко удается обнаружить лишь то, что А.М. Горький называл «умничаньем». «Умник прочитал, вероятно, не менее 16 тысяч книг по разным вопросам, а этот полумеханический труд усвоения чужих мыслей развил в нем уродливо преувеличенное мнение о силе и широте своего разума...».
Конечно, эрудиция, т.е. начитанность, широкое знакомство со специальной литературой - это ценное качество врача, но только при том условии, что всё прочитанное воспринято, критически оценено и стало как бы органической частью духовного мира прочитавшего. В этой связи всегда нужно вспоминать мудрые слова древнегреческого философа Демокрита: «Суть дела не в полноте знания, а в полноте разумения (понимания)».
Второй разновидностью показной учёности является похвальба отдельных незадачливых «учёных» количеством своих печатных работ.
Между тем ведь дело не в количестве, а в качестве работ, в их объективной ценности. Небесполезно напомнить, что, например, вюрцбургский профессор-физик Вильгельм Конрад Рентген основные данные об открытых им икс-лучах изложил в трёх небольших журнальных сообщениях-тезисах. Также истинный благодетель страждущего человечества Джозеф Листер принципы своего учения о безгнилостном лечении ран представил в сравнительно небольшой статье, спечатанной в журнале «Ланцет» под заголовком «О новом способе лечения осложненных переломов, нарывов и т.д.». А ведь их скромные по числу и объёму работы открыли новые горизонты в науке, в практической медицине, стали эпохальными. И, что особенно характерно, эти поистине великие деятели науки не кичились своими достижениями, не выпячивали свой приоритет. Заслуги их оценила история.
Это очень поучительный пример для тех молодых медиков, которые пытаются публиковать сообщения о своих малопримечательных научных или даже чисто технических предложениях под громкими заголовками «Мой способ лечения», «Наша модификация...», «Новый метод диагностики...» и т.п.
В последнее время кое-где находит последователей заимствованная на Западе «мода» использования общей печати для «сиюминутного» оповещения публики о достижениях отдельных врачей. Наглядным примером этой порочной практики может служить появление в конце 1972-го и начале 1973 года на страницах многих местных и центральных газет целого ряда статей с кричащими заголовками «Уникальная операция в Ярославле», «Первая в мире» и т.д. В этих статьях в неприятном саморекламном тоне (с перечислением имён всех участников событий) описывалась попытка группы ярославских врачей приживить оторванную голень юноше Ерохину, сбитому грузовой автомашиной. Как известно, попытки приживления различных фрагментов конечностей не являются «уникальными» и «первыми в мире» - многие хирурги с достаточным опытом тоже пытались делать подобные операции. И судить о результатах таких попыток нужно с большой осторожностью. К сожалению, описываемая операция тоже окончилась неудачей.
Тем, кто склонен к чрезмерным претензиям, не нужно забывать, что в практической медицине не так уж много «нового под луной». Поэтому, прежде чем ставить вопрос о своем приоритете, следует хорошенько ознакомиться с соответствующей старой и современной литературой. Иначе можно очутиться в положении известных персонажей гениальной комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» Бобчинского и Добчинского:
- Э! говорю я Петру Ивановичу.
- Нет, Петр Иванович, это я сказал Э!
- Сначала вы сказали, а потом и я сказал Э!
Один из учеников известного московского хирурга А. В. Мартынова так характеризовал стиль научной работы своего шефа: «Алексей Васильевич не одобрял в научной работе стремление к сенсации, к дешёвым и лёгким успехам. В этом отношении сам Алексей Васильевич являл нам всегда пример величайшей скромности, вплоть до того, что не спешил, а иногда и вовсе избегал опубликовывать даже те свои взгляды и методы, приоритет авторства на которые бесспорно принадлежал ему». (Блументаль Л.Н., Речь памяти А. В. Мартынова, «Советская клиника», 1935 г., N 1).
О третьем виде показной учёности, получающей в последнее время довольно широкое распространение, - учёности, если можно так выразиться, «за чужой счет», не так давно с негодованием писал академик П. Анохин: «Мне хотелось бы сказать и о другой беде, знакомой авторам новых идей. Слушаешь иной доклад и отмечаешь: это докладчик «заимствовал» у того, это - у другого, это - у меня, - и ничего сделать не можешь. «Автор» стоит, улыбается, ему даже пожимают руку. А ведь я помню время, когда человека, который не сослался на чужую работу, где первоначально содержалась идея эксперимента, поставленного им, подвергали остракизму - с ним не здоровались, он был конченным человеком для мира науки, он был изгнанником общества. Подобное поведение считалось высшим преступлением для ученого. А теперь зачастую слышишь не осуждение, а глас восхищения: «Как ловко он это сделал!». (Анохин П., Ограничивая оригинальность?, «Литературная газета», от 26.07.1972 г.).
В этой связи весьма своевременным является принятое в ноябре 1974 года постановление Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по дальнейшему совершенствованию аттестации научных и научно-преподавательских кадров».
Зафиксированное в нём требование создать при защите диссертаций обстановку плодотворной, творческой дискуссии, высокой требовательности, принципиальности и соблюдения научной этики будет эффективным средством борьбы с любителями строить свой научный авторитет «за чужой счёт». (Сами коммунисты не смогли выполнить эти рекомендации по созданию «плодотворной, творческой дискуссии…» и через 15 лет развалили страну – Прим. И.Л. Викентьева).
Говоря о врачебном зазнайстве, нельзя не упомянуть и о допускаемом отдельными представителями нашей профессии самодовольном восхвалении своих успехов и достижений в области практического врачевания. Самореклама вообще отвратительна».
Вагнер Е.А., Росновский А.А., О самовоспитании врача, Пермь, «Пермское книжное издательство», 1976 г., с. 78-81.
