История обучения творческим приёмам
История обучения именно творческим приёмам, технологиям и т.п.
X
О возможных закономерностях изобретений по Габриелю Тарду
«Как теперь поступает изобретательный ум для открытия логического или телеологического отношения между идеями, из которого строится новая идея? Действует ли он, руководствуясь только своей природной находчивостью или заимствует свои средства из какой-нибудь развитой науки, он всё равно должен ощупью или со светочем в руке пробираться между множеством гипотез или проектов, последовательно испытываемых и устраняемых, до тех пор, пока ему наконец не встретится гипотеза, которую можно проверить, или проект, который можно утилизировать.
Рёло в своей «Кинематике» нисколько не склонен, конечно, отводить в изобретении слишком большое место гениальному воображению. Напротив, он не думает, чтобы изобретение существенно отличалось от обыкновенного мышления, и я с ним согласен, потому что нет ни одной сколько-нибудь личной идеи, которая не была в некоторой степени изобретением. Он даже так мало склонен преувеличивать роль чудесного в подобных вещах, что считает своё сочинение способным значительно облегчить в будущем операцию изобретения в области машин и дать возможность некоторым образом изобретать по заказу.
Но в сущности его формулы стремятся только доказать, что они заключают в себе все возможные комбинации элементов машин и, значит, между прочим и те, какие должно избрать, чтобы достигнуть поставленной себе цели, или, лучше сказать, чтобы при помощи имеющихся в распоряжении сил, из многих воображаемых нами движений и изменений форм, осуществить то определённое движение или определенное изменение формы, какое предварительно избрали как наиболее пригодное для достижения этой цели. Стало быть, эти формулы могут быть полезны только изобретательному уму.
В действительности теория этого автора указывает грядущим изобретателям не один путь, а бесконечное множество путей, и единственным их преимуществом является то, что они прямолинейны, - ведут прямо к намеченной цели, раз эта цель открыта, тогда как пути, по которым шли изобретатели древности, были всегда извилисты и не вели прямо к цели. То же самое скажем и об алгебраических формулах, позволяющих решать бесконечное множество задач кратчайшим путём.
То же самое скажем и о знаменитых канонах индукции, которые Стюарт Милль даёт нам как формулы, способные облегчить и сократить открытие истины в какой угодно области любознательности подобно тому, как можно было бы представить себе общие методы, способные будто бы облегчить и сократить изобретение полезного в какой угодно области деятельности. У садоводов и скотоводов есть правила, как изменять какой-нибудь животный или растительный вид в том или другом отношении, как заставить его прогрессировать в дородности или в подвижности и быстроте, увеличивать или уменьшать его рост; Дарест укажет вам верно ведущие к цели приёмы для получения какого угодно живого урода, и даже, быть может, урода, способного размножаться, который (кто знает?) ex abrupto явится создателем нового вида.
Но, строго говоря, открытие, как и изобретение, всё ещё остается секретом гения. Во всём этом мы можем видеть только подтверждение того, что мы говорили только что об уме, рассматриваемом как некоторого рода пространство возможностей, состоящее из логических прямых и извилистых линий, из совершенных и несовершенных дедукций, существующих в неопределённом числе, подобно тому как пространство составлено из прямых и кривых линий. С этой точки зрения Воображение так же правильно будет назвать Умом, как и Разум.
Тем не менее, очень важно констатировать, что существует прямолинейный ряд изобретений, аналогичный прямолинейному движению тел, что эта странная прямая линия идей способна заместить собою их извилистую линию и что в действительности это замещение, представляющее собою замечательный прогресс, происходит в наше время. «До настоящего времени, - говорит уже цитированный нами учёный, - общее развитие машины происходило до некоторой степени так, что его ясно не сознавали. Многие новейшие изобретения обнаруживают новый дух, особенный, изумительный гений, существенно отличающийся от того, какой преобладал в творениях механики прошлых времен. Основой прежних приёмов является беспрестанное усовершенствование. Новейший приём, напротив, заключается в непосредственном построении нового и поэтому-то мы видим иногда, что с триумфом входят в практику машины, представляющие с самого начала высокую степень совершенства.
По-видимому, приближается время, когда и в области правительственных и экономических учреждений будут стремиться идти прямо к цели кратчайшими путями подобно тому, как это происходит в области машин. Не доказано, чтобы этому стремлению суждено было навсегда остаться тщетным, несмотря на его плачевные неудачи до настоящего времени. В сущности говоря, удивительно не то, что последовательный ряд промежуточных фазисов между каким-нибудь социальным состоянием, принятым за точку отправления, и другим социальным состоянием, избранным конечным пунктом, между данной мифологией и той религиозной верой, которая родится из неё, между спряжением латинского языка и спряжением языка французского, между трагедией Эсхила и трагедией Эврипида, между ваятелем эгинской школы и ваятелем школы-Фидия и т.д., может быть сокращён до определённого минимума подобно тому, как последовательный ряд местоположений движущегося тела между двумя точками может быть сокращаем до тех пор, пока линия его движения из кривой не превратится в прямую.
Удивительна в сущности только реальность этого минимума в обоих случаях и его непреодолимое сопротивление всякому дальнейшему сокращению; удивительна невозможность для тела мгновенно переменить своё местоположение в одной точке на местоположение в другой, не будучи принуждённым последовательно занимать все промежуточные точки; удивительна подобная же невозможность для ума сразу переменить одну форму мысли на другую, не будучи поставленным в необходимость пройти через различные формы мысли, которые, неизвестно почему и каким образом, являются промежуточными между ними. Только привычка заставляет нас находить это вполне естественным.
Существуют расстояния психологические и физиологические, совершенно так же, как и пространство биологическое, устанавливающее обязательный и непреложный предел постепенным сокращениям, вносимым прогрессом жизни в последовательный ряд эмбрионального преобразования, в переход от яичка к взрослому животному, или прогрессом воспитания в переход от осязательных ощущений младенца к самым возвышенным понятиям философа или в переход от состояния дикости к состоянию цивилизации.
Вот доказательство реальности Жизни, реальности Ума, если кто-нибудь станет её оспаривать. Индивидуальный или социальный ум может переходить от одного понятия к другому, от одного чувствования к другому по бесконечному множеству путей, но среди них есть один, который является кратчайшим из всех, возможным для каждого ума, и можно даже утверждать, что для всех умов, каковы бы они ни были, существует в изучении математики необходимый ряд теорем, связывающий одну данную теорему с другой. Подобным же образом нельзя отрицать существование некоторого минимума внутреннего промежутка, отделяющего любовь от тщеславия, тщеславие от скупости, эпикуреизм от мистицизма».
Габриель Тард, Социальная логика, СПб, «Социально-психологический центр», 1996 г., с. 203-206.
