Изменённые состояния сознания человека
Самостоятельное решение ЗадачиСамостоятельное решение сложной Задачи
Ранняя творческая СверхнагрузкаРанняя творческая Сверхнагрузка / тренинг
X
«Итак, первая загадка Рембо: как и почему французская действительность позволила ему так рано вымахать до такой неправдоподобной высоты?
Рембо прежде всего пришёл вовремя: символисты сменяли парнасцев, стоял небывалый расцвет французской поэзии.
Но почему из захолустья? Тут припомним один факт из биографии школьника Рембо: на выпускном экзамене он со сказочной быстротой набрасывает десятки безукоризненных стихотворных строк на давно уже мёртвом и чрезвычайно сложном латинском языке («классическое образование»).
Когда-то в Древнем Китае чиновник, чтобы получить следующую ступень на служебной лестнице, должен был написать массу стихов самого разнообразного содержания. К чему это привело, мы знаем: поэзии Танской и Сунской эпохи, Ду Фу и Ли Бо, Ван Вэю и Бо Цзюй И. Одно из семи чудес истории мировой поэзии. Но те хотя бы писали стихи на родном китайском. А тут от каждого школьника в провинциальном коллеже требуют стихов на мёртвом латинском языке! Зато уж на родном-то он сможет писать стихи просто для отдыха и развлечения. Во всяком случае это раз в десять легче: скачки в мешках и свободный бег. Не знаю, убедил ли я читателя своей попыткой объяснения раннего совершенства Рембо, но материал для размышления здесь есть.
К тому же Рембо невероятно много читал, чуть ли не все книги шарлевильской городской библиотеки перебывали в его руках. Одно время подросток с жадностью поглощал оккультную и мистическую литературу (в том числе совсем ещё свежие тогда книги Элифаса Леви), не случайно одна из основных глав «Сезона в аду» называется «Алхимия слова». Кстати, теоретические высказывания Рембо оказались не менее влиятельными, чем его поэтическая практика. Поэтому будет не лишним напомнить их читателю.
В «Алхимии слова» читаем: «Я приучил себя к простым галлюцинациям: смотрел на здание фабрики и совершенно ясно видел мусульманский храм (мечеть), школу барабанщиков, в которой обучались ангелы, кареты на небесных дорогах, салон на дне озера, чудовищ; тайны [...] Я пришёл к тому, что стал считать хаос моего сознания священным».
В последней фразе предельно краткая характеристика будущей поэтики сюрреализма. Проблема оформления, упорядочивания образов внешнего мира вдруг перестала существовать. Задача, оказывается, только в том, чтобы создать этот небывалый хаос в душе творца, а затем можно переносить его без всяких изменений на бумагу или холст. Можно ли упорядочивать то, что уже изначально признано священным?
Развитие и разъяснение мыслей Рембо можно найти в знаменитом письме к Полю Демени от 15 мая 1871 года (так называемое «Письмо ясновидца»): «Всё дело в том, чтобы сделать душу чудовищной, наподобие того, что компрачикосы делали с лицом. Вообразите человека, сажающего и культивирующего на своем лице бородавки. Я утверждаю, что нужно стать ясновидящим, сделать себя ясновидящим. Поэт делает себя ясновидцем путём долгого и систематического расстройства всех своих органов чувств [...] Он ищет самого себя, он пробует на себе все яды, чтобы оставить лишь их квинтэссенцию. Это нестерпимая мука, поэту требуется вся его вера, вся сверхъестественная сила духа, зато он станет великим больным, великим преступником, великим проклятым - и великим учёным! Ибо достигнет неведомого! Потому что он возделывал свою душу - и без того богатую, - больше, чем кто-либо другой! Он достигнет пределов неведомого, и хотя жаждущий, он даже перестанет понимать смысл своих видений, он всё-таки их видел!» К этим экстатическим откровениям нужно сделать прозаическую справку: видения и прорывы в неведомое происходили не без помощи гашиша и опиума, которые быстренько расстраивали «все органы чувств».
Мы подошли ко второй загадке Рембо: почему после столь блестящего начала поэтической карьеры он вполне сознательно и добровольно ушел из литературы в 19 лет? И прожил ещё целых 18, умерев в классическом возрасте поэтов - в 37, после ампутации ноги? На этот вопрос есть ответ самого Рембо. Когда друзья спрашивали его, почему он перестал писать стихи, он отвечал: «Иначе я бы сошёл с ума». В свете «Письма ясновидящего» это не пустые слова, а вполне серьёзный ответ. «Расстраивать все органы чувств», чтобы галлюцинировать наяву, можно только до определённого предела, дальше - сумасшедший дом. Рембо предпочёл практическую жизнь, как мы сейчас бы сказали - бизнес. Что поражает в Рембо, помимо его таланта, так это железная воля. Он был ровно на десять лет моложе Верлена (соответственно 17 и 27 в момент их знакомства), однако ведомым был именно Верлен, а Рембо ведущим. Порвав раз навсегда с поэзией и литературой, он запретил себе всякие попытки возврата или компромисса.
И только в воспоминаниях сестры поэта Изабель есть удивительное место, где рассказывается о том, как в предсмертном бреду тридцатисемилетний поэт всё ждал корабля, который возьмёт его на борт, и бормотал какие-то странные слова, похожие на стихи. Значит, в последние минуты жизни поэзия вернулась к Рембо».
Джимбинов С., Загадка Рембо – предисловие к книге: Пьер Птифис, Артюр Рембо, М., «Молодая гвардия», 2000 г., с. 9-11.
