Политика
Управление регионом, партией, страной…
Политические реформыПолитические реформы в стране
X
Эффективность Пруссии как государства
Во второй половине XVIII Пруссия постоянно вела ряд войн, которые позволили ей увеличить свою территорию. (Правда, русский император Пётр III заключил с королём Пруссии Фридрихом II перемирие и вернул земли, ранее завоёванные русской армией...). Но до смерти Фридриха II в 1786 году Пруссия развивалась...
«Роль Пруссии в европейской системе, обусловленная открытостью её восточной границы, формировалась на основе особой разновидности протестантского образца. Правители из династии Гогенцоллернов обратились в кальвинизм, в то время как большинство населения исповедовало лютеранство. Из этого проистекала особая форма протестантской «государственной церкви», в которой соединились оба эти элемента. Кальвинизм, находясь в рамках активистской конфигурации аскетического протестантизма, постулировал общее верховенство в сообществе религиозной элиты, избранной по предопределению, ставя её выше обычных верующих. Он был также в высшей степени коллективистским, так как считалось, что любая кальвинистская община наделена религиозно освященной миссией.
Такая активистская, авторитарная и в то же время коллективистская ориентация очень подходила прусской монархии с её пограничным местоположением, стремившейся к расширению своих территорий за счёт славянских земель.
К тому же она прекрасно сочеталась с лютеранской установкой на признание за должным образом установленной властью законности её функций по поддержанию порядка и пресечению беспорядков; такая конструкция могла выдержать почти любые перемены. Кальвинизм превосходно служил опирающемуся на силу правящему классу, а лютеранство - его подданным. Наряду с общей неустойчивостью, присущей любому меняющемуся пограничному сообществу, эта религиозная ситуация может отчасти объяснить достижения Пруссии в области рационализации военного и гражданского управления.
Подобно тому, как это было в большей части континентальной Европы, организация Пруссии строилась вокруг земельной аристократии - юнкеров. Юнкеры не стали, как английские джентри, парламентской оппозицией королевскому абсолютизму; вместо этого они образовали опору монархии, особенно в своей военной роли. Однако, Как и в Англии, они превратили свои поместья в коммерческие сельскохозяйственные предприятия, ориентированные на экспорт зерна. Эти изменения вместе с тем не затронули прежнюю жесткую классовую структуру, которая только укрепилась, когда сельских работников, мигрировавших в становящуюся промышленность, стали в больших количествах заменять работники из Польши.
К началу XIX века самые большие достижения Пруссии были связаны с эффективностью управления; в военной, а также и в гражданской бюрократической администрации она создала эталоны для всей Европы.
Безусловно, военные успехи Пруссии, учитывая её размеры и ресурсы, сделали её Спартой в тогдашней Европе. Все классы её иерархически организованного населения пришли к принятию строгого понимания долга, во многом в духе Канта, но долга в основном в отношении государства. Государству удалось объединить относительно податливую, невысокого статуса группу - традиционно милитаризованное мелкопоместное дворянство - и не очень многочисленное или влиятельное, но весьма . урбанистически ориентированное верхнее Biigertum в эффективно действующую организацию. Постепенно оно, вместо того, чтобы жить под угрозой со стороны распространившихся в германском мире «либерально-националистических» движений, использовало их в своих целях, что наглядно отразилось в карьере Бисмарка.
Эффективность Пруссии как суверенного государства обеспечила, ей возможность расширить свое политическое господство на другие территории. Она установила контроль практически над всей Северной Германией, предвосхищая отстранение Австрии от лидерства в объединении Германии. Когда в 1871 г. была создана Германская империя, она включила в себя римско-католическое меньшинство (которое составляло тем не менее почти треть населения), в прямую противоположность Вестфальскому миру 1648 г., когда старая римско-католическая империя вобрала протестантское меньшинство. Однако прусская экспансия в другие части Германии породила серьёзные напряжения внутри социетального сообщества, религиозное многообразие которого еще не было должным образом организовано в виде какой-то плюралистической структуры.
Почти совпадая по времени с прусской экспансией, в новой Германии началась вторая, главная фаза промышленной революции. Политическое возвышение имперской Германии вначале не опиралось на какие-либо крупные экономические достижения, выходящие за пределы того, что было присуще на ранней стадии модернизации всей Европе вообще. Крупные перемены происходили здесь на удивление медленно, если учитывать, как долго уже перед глазами находился британский пример. К тому же эти перемены происходили не на основной территории прусского господства, а на территориях вдоль Рейна, которые в целом были более католическими, чем протестантскими.
До распространения промышленной революции на континент Англия, Пруссия и Франция находились на острие перемен. В процессе дифференциации европейской системы как целого первенство в развитии целедостиженческой функции следует признать за европейским северо-западом, поскольку именно здесь возникали наиболее важные новые институты и дифференцированные структуры. Эти процессы повышали адаптивную способность системы, особенно в экономическом смысле и заметнее всего в Англии».
Толкотт Парсонс, Система современных обществ, М., «Аспект Пресс», 1998 г., с. 99-101.