Различные классификации, кроме Классификаций ТЛ
Построение научных моделей
Сравнение рядов, закономерностейСравнение рядов, тенденций, закономерностей
X
«Принцип этого метода состоит в том, что факты, усиливающиеся (либо уменьшающиеся, либо исчезающие) вместе, должны быть или причиной и её следствием, или следствиями одной общей причины.
Удостоверившись в том, что между изменениями действительно существует такое отношение, мы можем с уверенностью признать связь между изучаемыми фактами либо за закон природы, либо за эмпирический закон, смотря по обстоятельствам.
Что приложению этого метода должно предшествовать составление описанного нами ряда, это очевидно и не требует разъяснений; расположение предметов в ряд по степеням проявления в них того факта, закон которого мы ищем, совершенно естественно подсказывается требованиями наших индуктивных процессов и не требует здесь никаких подробных пояснений. Однако в некоторых случаях распределение предметов ввиду какой-либо специальной цели становится определяющим принципом классификации этих предметов и для общих целей. Это естественно и правильно будет тогда, когда отыскиваемые в специальном исследовании законы предметов составляют столь важную часть общего характера и истории этих предметов и оказывают столь большое влияние на все явления, в которых они участвуют, как деятели или как поле действия, что все остальные различия между предметами оказывается удобным признать за простые видоизменения искомого явления, за следствия совместного действия того или другого случайного обстоятельства с законами данного явления. Так, в области живых существ различия между одним классом животных и другим можно с полным правом считать простыми видоизменениями общего явления - животной жизни - видоизменениями, обусловливаемыми либо различными степенями обнаружения этого явления в различных животных, либо смешением следствий случайных причин, свойственных специально природе каждого отдельного животного, со следствиями, обусловленными общими законами жизни, - причём эти законы всё ещё оказывают преобладающее влияние на результат. При таких условиях не может быть успешно ни одно индуктивное исследование относительно животных, если оно не будет подчинено исследованию всеобщих законов животной жизни. И та классификация животных, которая будет наиболее приспособленной к этой цели, будет в то же время всего более соответствовать и остальным целям зоологической науки.
Для установления такой классификации и даже для понимания уже установленной, требуется способность схватывать сходство существа данного явления, в его слабых степенях и менее отчётливых формах - с тем, что называется тем же самым явлением, только в его полном и совершенном развитии, - иначе говоря, способность отождествлять друг с другом все явления, различающиеся только в степени и в тех свойствах, которые мы относим на счет разницы в степени. Для того чтобы признать это тождество, или, другими словами, это точное сходство в качестве, необходимо какой-либо вид признать типическим.
Типом класса надо считать тот из входящих в состав этого класса естественных разрядов, в котором лежащие в основе класса свойства проявляются в высшей степени; другие же разновидности надо рассматривать как случаи, так сказать, вырождения этого типа, как уклонения от него вследствие меньшей интенсивности отличительного свойства или свойств. Действительно, всякое явление, caeteris paribus, лучше всего изучать там, где оно наиболее сильно. Там достигнут наибольшей силы и те следствия, которые зависят от него или от одних с ним причин. Там, следовательно, и только там могут стать нам вполне известными и эти следствия как самого явления, так и общих ему с другими явлениями причин, так что мы будем в состоянии узнать их малейшие степени или даже одни их зачатки в тех случаях, в которых прямое изучение их было бы трудно или даже невозможно. Я не говорю уже о том, что явление в своих высших степенях может сопровождаться такими следствиями или побочными обстоятельствами, которых вовсе не бывает при степенях более слабых (потому что они требуют для своего появления в сколько-нибудь заметной степени большей интенсивности причины, чем какая имела место в данном случае). Так, например, в человеке (в этом животном виде в наивысшей степени обнаруживаются явления и животной, и органической жизни) в течение его одушевлённого существования развиваются вторичные (subordinate) явления.
Низшие виды животных не обнаруживают этих явлений, и тем не менее, знание их имеет большое значение для нахождения условий и законов тех общих жизненных явлений, которые общи человеку с низшими животными.
Свойства эти даже справедливо считают свойствами самой одушевлённой природы, так как их, очевидно, можно связать с общими законами одушевлённой природы, - так как, затем, мы имеем полное право предположить, что более совершенные органы или даже более совершенные (сравнительно с теперешними нашими) инструменты могли бы открыть некоторые зачатки или слабые степени этих свойств у всех животных, - так как, наконец, свойствами класса самое правильное называть те свойства, которые вещи проявляют как раз в той степени, в какой они относятся к данному классу, т. е. в какой они обладают его главными отличительными признаками.
Теперь нам остаётся рассмотреть лучший способ внутреннего распределения ряда - то, как его надо делить на порядки, семейства и роды.
Главным принципом деления должно быть, конечно, естественное сродство: классы должны быть естественными группами. Об образовании этих последних мы уже достаточно говорили. Но принципы естественной группировки должны в своем приложении подчиняться принципу естественного ряда.
Группы должны составляться так, чтобы в одну и ту же не попадали такие вещи, которые на общей шкале должны были бы занимать не смежные одно с другим места. Для этого надо соблюдать следующую предосторожность: первые деления должны основываться не на всяких без разбора различиях, а на тех, которые соответствуют изменениям в степени главного явления. Ряд существ живой природы должен делиться на части в тех точках, где изменение в степени интенсивности основного факта (как он проявляется в его главных признаках: ощущении, мышлении, произвольном движении и проч.) начинает сопровождаться заметными изменениями в разных других свойствах животного. Такие хорошо известные изменения имеют место, например, там, где кончается класс млекопитающих, там, где от насекомых отделяются рыбы, от моллюсков - насекомые и т.д. Будучи таким образом составлены, первичные естественные группы сложатся в ряд посредством простого предположения, без вторичного распределения, и каждая из таких групп будет соответствовать определенной части шкалы. Подобным же образом, каждое семейство должно подразделяться (если это возможно) так, чтобы одна часть его стояла на общей шкале выше, а другая ниже, хотя, конечно, смежно одна с другою. И только когда это невозможно, допускается основывать остальные подразделения на признаках, не имеющих никакой доступной определению связи с главным явлением.
Там, где основное явление настолько превосходит по своей важности все прочие свойства, на которых могла бы быть основана классификация, как это было в нашем примере с одушевленными существами, - там всякому значительному уклонению от только что изложенного правила обыкновенно в достаточной степени мешает первый принцип естественной группировки: принцип образования групп на основании наиболее важных отличительных признаков предметов.
Со времени первых успехов анатомии и физиологии все попытки научной классификации животных как бы инстинктивно строились до некоторой степени в соответствии с естественным рядом и больше согласовывались, чем расходились, с той классификацией, которая всего естественнее должна была бы обусловливаться таким рядом. Однако это согласие не всегда было полным, и до сих пор ещё часто возникает спор о том, какая из классификаций лучше всего согласуется с правильной шкалой интенсивности главного явления. Так, например, Кювье справедливо упрекали за то, что он, образуя свои естественные группы, придал слишком большое значение способу питания - обстоятельству, которое прямо связано лишь с органической жизнью и не ведет к наиболее удобному, в целях исследования законов животной жизни, распределению, так как и плотоядные, и травоядные (или плодоядные) животные встречаются почти на каждой ступени развития животного царства. Классификацию Блэнвиля высокие авторитеты считают свободной от этого недостатка: она самим порядком своих главных групп правильно изображает постепенное нисхождение животной природы от её высших до её наименее совершенных представителей.
Соответствующая изложенным принципам классификация из крупных областей природы до сих пор оказалась возможной только в одном случае - в царстве животных. Даже в царстве растений естественная группировка не пошла дальше образования естественных групп.
Естествоиспытатели считают - да, вероятно, и впредь будут считать - невозможным расположить эти группы в какой бы то ни было ряд, термины которого соответствовали бы действительным градациям явлений растительной жизни. Такую разницу можно указать между сосудистыми растениями и клеточными (куда относятся лишаи, водоросли и др.), организация которых более проста и зачаточна, в сравнении с организацией высших растений, и которые поэтому ближе подходят к неорганической природе. Но стоит нам значительно подняться над этой ступенью, и мы не найдем уже достаточных различий в той интенсивности, с которой различные растения обладают свойствами организации и жизни. Двусемянодольные растения имеют более сложное строение и в некоторых отношениях более совершенную организацию, сравнительно с односемянодольными, а некоторые из двусемянодольных, например сложноцветные, по своей организации сложнее всех остальных. Однако различия эти не настолько резки и не обещают пролить никакого особенного света на условия и законы растительной жизни и развития. Если бы эти различия были резки, то классификацию растений можно было бы построить, подобно классификации животных, соответственно указанной постепенности, или ряду.
Итак, хотя единственное полное применение истинных принципов рациональной классификации - в составлении как групп, так и рядов - мы имеем в научной группировке органической природы, однако эти принципы приложимы ко всем случаям, в которых человечеству приходится умственно координировать различные части того или другого обширного предмета.
Принципы эти столько же полезны в классификациях, составляемых в целях того или другого искусства или практической жизни, как и в тех, которые должны удовлетворять целям науки. Так, например, надлежащее распределение свода законов зависит от тех же самых научных условий, какими определяются и естественно-научные классификации; и для этого важного дела не может быть лучшей подготовки, чем изучение принципов научной группировки, - и притом не только в отвлечении, а и в её действительном приложении к какого-либо рода явлениям, для которых эти начала были впервые выработаны и на которых и до сих пор всего лучше учиться их применению.
Джон Милль, Система логики силлогистической и индуктивной: изложение принципов доказательств в связи с методами научного исследования, М., «Ленанд», 2011 г., с. 545-547.
