Пакет планов творческой личности
Одно из 6-ти качеств творческой личности высокого уровня
Работоспособность творческой личностиОдно из 6-ти качеств творческой личности высокого уровня
X
Выполнение ежедневного творческого плана Жоржем Сименоном
«Я могу носить роман в голове недели и месяцы без ущерба для него, - рассказывал Сименон, - но он будет окончательно испорчен, стоит мне прервать его в процессе письма. Вот почему, если я заболеваю хотя бы на 48 часов, то потом уничтожаю написанные главы и никогда больше к этому роману не возвращаюсь» (интервью 1967 года).
Сименон пишет ежедневно по главе, не пропуская ни одного дня, чтобы сохранить нервное напряжение, в котором работает, и следовать ритму романа. Он не принимает посетителей, не звонит по телефону, не читает газет и книг. На весь период работы над романом установлен неизменный распорядок дня.
Труд, прогулка, отдых и снова труд. Сименон встает в 6 часов утра, когда весь дом ещё спит. Он сам варит на кухне очень крепкий кофе, затем идёт в кабинет и начинает писать. Шторы на окнах опущены. Сименон предпочитает электрический свет: вид солнца и синего неба помешает ему представить дождь, снег или туман. На большом письменном столе расстелен план города, где будет развертываться действие романа. Слева лежат набитые трубки, справа - блокноты, пачки бумаги. Сименон работает до 9 часов утра. В этот отрезок времени он пишет 20 страниц, т.е. главу, пишет карандашом, очень мелким почерком. Закончив главу, идёт на прогулку. Во второй половине дня он сам печатает её на машинке.
Для некоторых «трудных» романов, как, например, «Письмо следователю», он вечером делал набросок нескольких страниц следующей главы. Такие романы Сименон называет романами «в два сеанса». Романы цикла «Мегрэ» были всегда односеансными - по главе в день без предварительной подготовки. Как правило, к вечеру очередная глава готова, и так продолжается до окончания романа. «Всё это время, - говорил Сименон, - я его герой, переживаю и чувствую то, что переживает и чувствует он. Я должен полностью «влезать в его шкуру» и даже, - признаётся он, - начинаю внешне на него смахивать. Если он сутулится, ходит, заложив руки за спину, говорит особым образом, на протяжении всего романа у меня будут такая же походка и произношение. После пяти или шести дней это состояние становится невыносимым. Особенно тягостно, когда герой доходит до кризиса, совершает преступление. Вот одна из причин, по которой мои романы сравнительно короткие. Раньше я выдерживал одиннадцать-двенадцать дней, что составляло такое же число глав, потом девять, теперь не более семи» (интервью 1967 года). Закончив работу, Сименон отдыхает, потом перечитывает, правит, «совершает туалет романа». Его правка чаще всего заключается в упразднении лишних наречий, прилагательных, повторов, в облегчении и упрощении фразы, но он никогда ничего не меняет в сюжете, в поведении героя, в его монологах или диалогах с другими персонажами. Всё должно оставаться таким, каким ему это представлялось, когда он был главным действующим лицом. Сименон терпеть не может неизбежной чистки рукописи. Роман кажется ему отвратительным и неудавшимся, и только значительно позднее он с ним примиряется. Сименон считает, что бытие романа начинается после его опубликования. «Если персонажи правдивы, им обязательно уготована жизнь, и они запечатляются в памяти некоторых людей, разделяя их существование. В кое-каких семьях продолжают вспоминать ту или другую из моих книг, потому что её появление совпало с определенным моментом их личной жизни. Пережив драму, они узнали себя в протагонистах другой драмы, которую я описал, что означает, что эти протагонисты не были фальшивыми. Надуманные герои могут забавлять несколько дней, прельстить даже 300 000 читателей, но скорая смерть таких героев неизбежна. Напротив, правдивому произведению с правдивыми персонажами потребуются годы, чтобы привлечь публику, но, как вино, оно становится более «выдержанным», зримым».
Хотя роман окончен, перечитаны отпечатанные начисто страницы и даже вышел в свет, Сименон не признаёт его завершённым. «Нужно по крайней мере два года, - утверждает он, - чтобы я счел, что роман полностью «созрел». Прежде всего необходимо, чтобы публика прочла его, чтобы о нем заговорила критика и он был бы переведён на несколько языков, так как я пишу для читателей не только одной страны. Я стремлюсь писать для всего мира. Иначе говоря, я хочу чтобы книга одинаково воспринималась в Нью-Йорке, Бостоне, Лондоне, Ливерпуле ила Париже. До той поры, пока роман не достиг такого географического диапазона минимум в шести или семи странах, в моих глазах он все ещё в стадии рождения, незаконченности, но я уже ничего не могу к нему добавить, изменить хотя бы одно слово или запятую».
Э.Л. Шрайбер, Жорж Сименон, Л., «Издательство Ленинградского Университета», 1983 г., с. 250-252.
