Управление интуицией
Сознательное управление интуицией
Отказ творческой личности от соблазновОтказ Творческой личности от навязываемых и/или модных соблазнов
X
Подготовка к творческой работе по Жоржу Сименону
«Исследователей творчества Сименона обычно интересует, что обусловливает появление персонажа, который заставит Сименона писать о нем, «войти, по его выражению, в роман».
Перед тем как приступить к работе, Сименон проводит особую подготовку, которая сводится к освобождению себя от всяких дел и забот, даже от обязанностей главы семьи, которые могут помешать процессу написания романа, отвлечь от него. Он должен выбросить из головы все прежние замыслы, создать некое подобие пустоты, которую предстоит заполнить чем-то новым, ещё смутно осознанным. В этот подготовительный период Сименон ежедневно совершает прогулки, всегда в определённые часы и в определенных тихих, отдалённых от дома местах.
Маршрут остается неизменным и тогда, когда он начинает писать, вплоть до завершения романа. Во время этих одиноких прогулок малейшее впечатление или ощущение могут вызвать какой-то забытый пейзаж, сложившийся зрительный образ. А пейзаж обычно связан с людьми. Чаще всего воспоминания в Сименоне пробуждает какой-либо запах. Лишённые обоняния люди, по его мнению, походили бы на автоматы.
«С помощью запахов, - пишет Ральф Мессак в статье под остроумным названием «Жорж Сименон - писатель-нос», опубликованной в сборнике, посвященном Сименону в 1973 году, - он создаёт определенную атмосферу». Разве можно представить себе рыбный базар в Ла-Рошели без его специфического запаха; бистро без испарений спиртных напитков и табачного дыма; низкоразрядную гостиницу без запаха дешёвого мыла, кухни и затхлости; населенные беднотой большие дома без зловония лестниц и грязных дворов?
Согласно Сименону, одним из основных признаков человеческого жилья, наиболее характеризующим его, является запах. Он определяет и его обитателей, образ их жизни. От одного из персонажей романа «Педигри» пахнет святостью, монастырем. В повести «Я вспоминаю» домик бабушки и дедушки благоухает чистотой, а усы живущих в нем мужчин - сладкой настойкой, и это запах, присущий воскресному дню. Сименон находит бесчисленные оттенки для передачи аромата столь любимого им дождя, тумана, воды, влажной листвы, травы, покрытой росой, и асфальта улиц, которые после жаркого дня «пахнут потом, пылью, усталостью». Запахи вызывают в человеке различные ассоциации, в зависимости от его возраста. В детстве они прежде всего связаны с многообразием материального мира, который открывает для себя ребенок, для взрослого - с психологическими эмоциями. Унизительный запах бедности преследует обездоленных героев Сименона. Он наиболее устойчив и трудно выветривается. В романе «Суд присяжных», стремясь дать почувствовать убожество дома, где рос Малыш Луи, царящую в нем беспросветную нужду, Сименон пишет: «Нигде так едко не пахло нищетой».
Сименон утверждает, что запах чаще всего пробуждает в нём нужное для начала романа воспоминание. Терпкий запах тополиных листьев или дурманящий аромат цветущей сирени и яблонь, запах вспаханной земли и свежего навоза, долетавший в летний день с соседней фермы, острый, перемешанный с рыбным, солоноватый запах водки в матросском кабачке в Дюнкерке могут напомнить ему одно из мест, которое он некогда видел. Это может вызвать в памяти сначала смутный, а потом более отчётливый пейзаж курортного городка па Лазурном берегу одного из селений французской провинции либо рыбачьего поселка у Атлантического океана или вблизи ранчо одного из штатов Северной Америки.
Понемногу в его воображении возникает определённый мирок с несколькими персонажами. Их характеры - сплав характеров людей, которых он когда-то знал, и художественного вымысла. Теперь настает время собрать о них необходимые сведения, и Сименон приступает к работе за письменным столом. Он окружает себя телефонными справочниками, географическими картами, планами городов, чтобы точнее представить место, где развернётся действие. Если оно происходит в квартире, он делает её чертёж, расставляет мебель, отмечает, куда открываются двери, где включается свет. Он должен так освоиться в новой обстановке, чтобы, не задумываясь, даже в темноте, ориентироваться, как дома. На лицевой стороне жёлтого конверта определённого формата Сименон записывает все наиболее существенное: имя, адрес, семейное положение, профессию героя, которая для него важна, поскольку определяет и окружающую его среду, и взаимоотношения с людьми. «Я стремлюсь, - сказал Сименон во время встречи с врачами, - показывать рефлексы, страсти, поступки персонажей, которые автоматически связаны с данной средой и с данными обстоятельствами. Если бы я не помещал героя в его среду и она не вызывала бы у него определённых реакций, он, очевидно, не смог бы проявлять себя в силу своей нежизненности».
В век классицизма, по словам Сименона, в романе и трагедии «персонажи развиваются в определённой интеллектуальной среде, и вы не знаете, кто они, откуда, чего хотят, жарко им или холодно, находятся они на юге или на севере, лето там или зима. Все это не имело значения, - подчеркнул Сименон, - потому что эти персонажи - абстракция, идеи в чистом виде. Такова была эпоха. Сегодня мы склонны верить, что человек по-иному реагирует в Габоне, чем в Париже или в Медоне. В этом я лично мог убедиться. Я видел в Убанги, одном из самых знойных и сырых мест на земном шаре, французов, приехавших в колонию, у которых появлялись там реакции, немыслимые в Бекон-ле-Брюере или Фрежюсе».
Вскоре после выхода в свет первых «трудных» романов с лёгкой руки критиков Сименона стали называть le romancier d'atmosphere (романист атмосферы). В таком сочетании слов это определение выводило его из себя, хотя создание соответствующей атмосферы, в которой развивается действие романа, для него дело очень ответственное и о роли атмосферы в произведении он не раз говорил и идеал: «Ничто так меня но раздражает как ярлык le romancier d'atmosphere! Но чёрт побери! - негодует он. - Если бы отсутствовала атмосфера, весь роман не удался бы. Это равноценно тому, как если бы, говоря о живом человеке, вы сказали: «Он дышит!» Но в противном случае он был бы мёртв, разве не так! Роман без атмосферы - это мертворожденный младенец».
Для Сименона атмосфера - важный компонент более широкого и сложного понятия «среда». Именно среда определяет самое главное - социальное и нравственное формирование личности. Атмосфера же в романах Сименона выполняет несколько функций. Она воздействует на органы чувств, вызывая всевозможные реакции. «Человек не подвешен в безвоздушном пространстве и не является бестелесным духом. Дух составляет единое целое с плотью человека, живущего в реальном мире, цвет которого меняется так же, как меняются его вес и запахи. Человек развивается в зависимости от состояния этого мира, соответственно трансформируются и его реакции. Вот это я и стараюсь передать в романе».
Сименон использует эмоции, вызванные и другими чувствами, помимо обоняния. Благодаря им он восстанавливает в памяти персонажей былые факты и пробуждает пеструю гамму воспоминаний и ощущений. Желая сделать более зримой атмосферу романа и для читателя, Сименон стремится «подключить его к делу», передать ему своеобразную вибрацию чувств, которую испытывает сам в процессе писания, пробудить в нем воображение, создав соответствующий эмоциональный настрой. Иногда он прибегает к музыкальному мотиву. В романе «Дождь идёт, пастушка» лейтмотивом служит рефрен одноименной популярной детской песенки. Роман «Белая лошадь», как подметил А. Жид, построен на манер музыкальной пьесы с репризой в конце начальной темы, обогащенной отзвуками других тем, возникших по ходу повествования. А. Жид читал вслух отрывки из этого романа Роже Мартен дю Гару, которого пленила своеобразная музыкальность сименоновской прозы. В ответном письме А. Жиду Сименон подтверждал, что роман «Белая лошадь» был навеян давними воспоминаниями о мелодиях Шуберта. Он рассказывал о трудностях, связанных с поиском широко известных деталей, которые позволили бы читателю более полно представить себе обстановку, намеченную писателем лаконично, отдельными штрихами. К примеру, фонарь, с которым стрелочник совершает обход путей, не раз видел каждый. Этот фонарь без труда позволит читателю мысленно увидеть его будку, хотя в романе она почти не описана («Человек из Лондона»). Люди в белых колпаках, с которыми непрерывно сталкивается Мегрэ, блуждая в подвалах отеля, и стеклянная кабина, где специальный служащий учитывает блюда, подаваемые в номера, создают нужное представление о большом подземном хозяйстве, обслуживающем великосветский отель, где работают главные участники разыгравшейся здесь драмы («В подвалах отеля «Мажестик»).
Сименон в разных интервью неоднократно останавливался на том, как сложно выбрать основную деталь, ту, которая характерна для конкретного персонажа или его среды и которая сразу бросается в глаза и привлекает внимание. Все второстепенные реалии дополнит потом активизированная читательская фантазия. Яркий зрительный образ запоминается надолго. Сименон использует его и как составной элемент данной атмосферы, и как одно из средств психологической и социальной характеристики героя или события.
Причудливая ярко-красная шляпка Фелиции, увенчанная похожим на лезвие ножа зелёным с золотистым отливом пером, её экстравагантный, всех цветов радуги наряд оттеняют непокорный и самобытный нрав молоденькой служанки. Игрушечный, нереальный облик городка Жанвиль подчёркнут его розовыми, как помадка, домиками. Предчувствие опасности, грозящей идиллическому существованию жителей Жанвиля со стороны завсегдатаев площади Пигаль в Париже, усугубляется зловещими вспышками багряных и фиолетовых огней её неоновых реклам («А Фелиция-то здесь»)».
Э.Л. Шрайбер, Жорж Сименон, Л., «Издательство Ленинградского Университета», 1983 г., с. 240-244.
