Наставник в литературе – случай Жоржа Сименона
«Весной 1923 года Сименон ненадолго уезжает в Льеж, где 24 марта женится на художнице Регине Раншон, которую знал с детства. Молодая чета возвращается в Париж, и Сименон, ещё склонный считать себя юмористом, сочиняет несколько смешных любовных рассказов, которые публикует в сентябре 1923 года в «Сан-жен» под псевдонимом «Пум и Зет» и в «Фру-фру» за подписью «Плик и Плок». Уже по заголовкам можно судить о легковесности их сюжета: «Корсет госпожи Годрюшон», «Двое мужчин в пижамах», «Труайе и кормилица» и т.д. С 1923 по 1931 год, когда намечается спад интереса к этому виду печати, он написал для заработка сотни подобных рассказов. Первый успех окрыляет Сименона, но он поверит в его прочность, если его рассказы будут приняты в самой известной и распространённой тогда парижской газете «Матен». Прочитав изрядное количество рассказов постоянно печатавшегося в «Матен» Дювернуа, чтобы составить себе о них представление, он отправляет туда и свои рассказы. Несколько раз Сименону возвращали забракованные рассказы, но однажды ему сообщили, что известная писательница, мадам Колетт, литературный редактор «Матен», вызывает его.
Это был большой день в жизни Сименона. Он восхищался Колетт и очень волновался, когда вошел в её кабинет. На письменном столе возле мадам Колетт сидел пушистый чёрный кот с зелёными глазами и, казалось, ехидно поглядывал на смущённого посетителя, а его хозяйка ободряюще улыбнулась и сказала, назвав его не по фамилии, а по первому литературному псевдониму: «Присядьте, малыш Сим, я прочла ваши рассказы. Пока это не то, что требуется. Слишком литературно, слишком изысканно. Уберите в них все красоты, и тогда посмотрим».
Приведя эту сцену в лекции, прочитанной 20 ноября 1945 года во французском университете в Нью-Йорке, Сименон рассказывает о впечатлении, которое произвели на него слова Колетт. Он не сразу понял, что имела в виду Колетт, говоря «слишком литературно»: он же изо всех сил старался, чтобы было литературно и красиво. Между тем Колетт употребила предельно деликатное выражение, слишком мягкое. Ранние рассказы Сименона были претенциозными, искусственными, но писать по-другому он ещё не умел. Несколько раз растерянный автор переделывал и переписывал злополучные рассказы. Наконец он отнёс их Колетт. Она вернула текст с многочисленными поправками и сокращениями. Так повторялось не раз. Колетт была неумолима, неутомима и взыскательна. «Всё ещё слишком литературно и многословно, - повторяла она. - Людям надо рассказывать о них коротко и ясно. Учитесь, малыш, рассказывать так, чтобы быть попятным каждому, а главное - проще, как можно проще и никаких красот».
Художественное чутьё не обмануло Колетт. Оно подсказало ей, что этот неопытный новичок талантлив и не ограничится рамками легковесной литературы. Возможно, потому так щедро учила она его всему лучшему, что было в её творчестве. Искренность, простота, яркость образов при строгом отборе изобразительных средств, свежесть восприятия жизни подкупали в её автобиографических повестях, рассказах о домашних животных и птицах, неисчерпаемом богатстве и разнообразии природы. К сожалению, многое из этого утрачено в её развлекательных романах с модными мелодраматическими сюжетами.
И всё же настал день, когда Колетт сказала: «Вот этот подойдёт, малыш». И с этого дня Сименон еженедельно печатался в «Матен». Так продолжалось около шести лет. «Я бесконечно обязан Колетт, - вспоминал Сименон. - Она была мудрым, вдумчивым и требовательным учителем. Теперь предстояло на практике применить её уроки, «учиться мастерству рассказывать»...».
Э.Л. Шрайбер, Жорж Сименон, Л., «Издательство Ленинградского Университета», 1983 г., с. 26-27.
