Барьеры различной природы, мешающие творческой деятельности
Деградация обычных людейДеградация обычных (нетворческих) людей
Деградация групп, прослоек, тусовокДеградация групп, прослоек, тусовок
X
«Слово филистёр, как известно, заимствовано у студентов и в обширном, но совсем популярном смысле обозначает противоположность поэту, художнику и настоящему культурному человеку.
Но изучать тип образованного филистёра и выслушивать его исповедь становится для нас неприятной обязанностью; он выделяется в идее породы «филистёров» одним лишь суеверием; он мнит себя питомцем музы и культурным человеком; это непостижимая мечта, и из неё следует, что он вовсе не знает, что такое филистёр. При таком скудном самопознании, он себя чувствует вполне убеждённым в том, что его «образование» именно и есть полное выражение настоящей немецкой культуры. А так как он встречает повсюду образованных в его же роде и все общественные заведения, школы и академии устроены соразмерно с его образованностью и потребностями, то он всюду выносит победоносное сознание, что он представитель современной немецкой культуры, и сообразно с этим ставит свои требования и претензии.
Если истинная культура предполагает единство стилей и даже плохая и выродившаяся культура немыслима без гармонии единого стиля, то путаница иллюзий образованного филистёра происходит от того, что он всюду видит собственное отражение и из этого однообразия всех «образованных» выводит заключение о единстве стиля немецкой образованности, т.е. о культуре. Повсюду вокруг себя он видит одни и те же потребности, одни и те же взгляды. Всюду, куда он вступает, его окружает молчаливое соглашение о многих вещах, а в особенности в вопросах религии и искусства, и эта импонирующая однородность, это непринуждённое, но всё же сразу выступающее titti unisono, соблазняет его верить, что здесь царит культура.
Но хотя систематическое, доведённое до господства филистёрство и имеет систему, это далеко еще не культура, даже не плохая культура, а только лишь противоположность ей, именно варварство, которое создавалось очень долго. Так как всё единство отпечатка, которое так однообразно бросается нам в глаза в каждом современном немецком образованном человеке, становится единством лишь посредством сознательного или бессознательного исключения и отрицания всех художественно-продуктивных форм и требований истинного стиля.
В голове образованного филистёра произошло, должно быть, несчастное искажение; он считает культурой всё то, что она на самом деле отрицает, а так как он действует последовательно, то и получается в конце концов тесная группа таких отрицаний, система антикультуры, которой можно ещё приписать своего рода «единство стиля», если вообще есть смысл говорить о варварстве, имеющем свой стиль.
Если ему предоставить свободный выбор между действием соразмерно стилю и его противоположностью, то он непременно предпочтёт последнее, а поэтому все его действия принимают отрицательный однородный отпечаток.
В нём-то он и признает характерные черты патентованной им «немецкой культуры» и в несогласии с этим отпечатком он видит враждебное и противное ему. В таком случае образованный филистёр только отклоняется, отрицает, отдаляется, затыкает себе уши и не глядит; он существо, отрицающее даже в своей ненависти и вражде. Но он никого так не ненавидит, как того, кто обращается с ним как с филистёром и высказывает ему кто он такой: помеха всех сильных созидателей, лабиринт для всех сомневающихся и заблуждающихся, болото всех утомленных, кандалы всех стремящихся к высшим целям, ядовитый туман всех свежих зачатков, иссушающая пустыня немецкого духа, ищущего и жаждущего новой жизни. Да, он ищет, этот немецкий дух!
А вы его ненавидите потому, что он ищет и не желает верить вам, что вы уже нашли то, что он ищет. Как это вообще возможно, что образуется такой тип образованного филистёра, и, в случае, если он образовался, каким образом мог он возрасти до такого могущества и стать верховным судьею всех немецких культурных проблем? Возможно ли это после того, как пред нами прошел целый ряд великих исторических личностей, которые во всех своих движениях, во всём выражении лица, в вопросе, которым звучал их голос, и в огненном взгляде, высказывали только одно: они были ищущие, и именно того, о чём образованный филистёр думает, что он нашел, именно настоящей исконной немецкой культуры...»
Фридрих Ницше, Давид Штраус, исповедник и писатель / Несвоевременные размышления. СПб, «Азбука», 2009 г., с. 23-25.
