Создание новых продуктов «для масс»
Создание новых продуктов «для масс»
Функционирование социального движенияФункционирование социального движения
X
Формирование убеждённых марксистов-ленинцев-сталинцев в СССР по воспоминаниям П.Г. Григоренко
«Мне как агитатору он (комсомольский организатор – Прим. И.Л. Викентьева) достал из своего великолепного портфеля и вручил «Азбуку коммунизма» Бухарина. При этом наставительно сказал: «Здесь вся мудрость человечества. Вы должны это изучить со своими комсомольцами от корки до корки».
Я в несколько дней, запоем, прочитал эту книгу. И тут же начал её изучать с комсомольцами. К моей работе в драмкружке, в «Просвите» и в школе добавились занятия комсомольского политкружка - два раза в неделю. Идеи «Азбуки коммунизма» поразили меня своей простотой. История человечества есть история борьбы классов. Всегда были угнетатели и угнетённые. Класс угнетателей, правящий класс, всегда охранял свои привилегии, эксплуатировал другие классы, которые прозябали в работе и нищете. Они даже мечтать не смели о тех благах, которыми пользуются эксплуататоры. Так было всегда, пока на историческую сцену не вышел рабочий класс - пролетариат. Этот класс берёт власть в свои руки не для того, чтобы, как классы, правившие до него, увековечивать своё господствующее положение, а чтобы поднять всех до своего уровня, превратить общество в единый коллектив трудящихся, где не будет ни эксплуататоров, ни угнетателей, не будет разницы между трудом умственным и трудом физическим, между городом и деревней, где каждый будет служить обществу по своим способностям и получать от общества по потребностям.
Мы с энтузиазмом воспринимали эти идеи. Они становились нашей верой, нашей религией. Счастье всего народа - вот цель. И ради этой великой цели можно всем пожертвовать, в том числе своей жизнью. Увлекшись этой великой целью, мы не видели, что «подниматься» до уровня рабочего класса можно, лишь опускаясь до его положения, что ради этого «поднятия» нужно уничтожить не только класс помещиков и капиталистов, но и самый многочисленный класс - городскую и сельскую мелкую буржуазию, что для подавления такой массы людей потребуется куда более могущественный аппарат угнетения, чем был у царской России.
Самое же главное, чего мы не видели, - от ЗЛА не может родиться ДОБРО. Если для достижения великой цели коммунизма требуется непрерывная проповедь человеконенавистничества и насилия, то от этого всеобщее благоденствие вряд ли наступит. Но понимание этого придёт к нам, притом далеко не ко всем, значительно позже. А пока капиталы для нас только эксплуататоры, паразиты. А таких - чего жалеть! То, что они ещё и организаторы экономической жизни общества, организаторы и руководители предприятий, об этом мы в силу своей малокультурности даже и не догадывались. Интеллигенция развращена подачками с хозяйского стола. Поэтому и обиходное название её в то время было - «гнилая интеллигенция». Ну, а гниль - чего жалеть! Крестьянство - мелкобуржуазная стихия, которая ежедневно и ежечасно рождает больших и малых эксплуататоров. Так какая же может быть жалость к этой вредной стихи! Ну, а рабочий класс? Он пополняется выходцами из мелкой буржуазии города и села и заражен мелкобуржуазными предрассудками и пережитками. Ну, а кто же будет жалеть эти пережитки?
Так вместе с великой мечтой о счастье всего человечества в наше сознание вошло убеждение, что для достижения этой мечты необходима переделка всего общества, что и должна совершить диктатура пролетариата. Звучный этот термин так хорошо воспринимался нашим ещё не освободившимся от детской наивности сознанием. От него веяло силой, непреклонностью, романтикой борьбы. И как-то не думалось о том, что это принуждение, подавление массы людей. Запоминалась лишь привлекательная формула: «Большинство мы убедим, перевоспитаем, а меньшинство подавим железным кулаком диктатуры». И душа наша восторженно откликалась на это:
«Да, Да! Мы будем переубеждать! Мы расскажем людям правду о будущем. И они поймут, поверят нам и так же, как и мы, с восторгом, стройными колоннами пойдут в это будущее». Мысль, что идти придётся по трупам тех (меньшинства), кого не удалось переубедить, как-то в голову не приходила. Не думалось и о методах переубеждения большинства, о том, что на него, может, в большей степени будут действовать не наши слова, а пример расправы над теми, кто добровольно переубеждаться не хочет. Самое же главное, о чем мы не подумали, - это о нашем праве. На каком основании мы, меньшинство народа, присвоили себе право перевоспитывать народ и подавлять тех, кто не перевоспитывается, а другим не даем возможности не только возражать нам, но и не соглашаться с нами.
Я и до сих пор не перестаю поражаться загадке нашего увлечения диктатурой. Ведь не были же мы злыми людьми, не были искателями лёгкой жизни и жизненных выгод. Достаточно сказать, что, ещё не получив формальных комсомольских прав, замыслили создать в селе коммуну. Но из-за возраста тогда осуществить это не сумели. Зато спустя два года организовали артель и отдали все свои силы борьбе за установление колхозного строя. […]
Для нас тогда был важен не столько смысл, сколько веселье, бодрость. Жизнь была увлекательна и даль ясна. Что стоили все рассуждения отца, дяди и разных нытиков рядом с нашим марксистско-ленинским ясным и «единственно верным» учением. Подкупает в нем всеобщая доступность, предельная простота. Люди такие, какими их создала окружающая среда. Чтобы изменить людей, надо изменить материальные условия. Всё понятно и приятно. Ведь ты лично ни в чём не виноват. Даже если ты хапуга, грабитель, то это потому, что таким тебя сделали условия. Всякие учёные-социологи старого мира умышленно запутывают вопрос рассуждениями о морали, нравственности, влиянии культуры. Но мы, марксисты, твёрдо знали, что основа всегда материальное бытие. Сознание зависит от него. Сознание вторично.
С этим убеждением мы, такие, как я, ещё очень долго шли (а многие и сейчас идут) по жизни. Когда мы вдруг, волею Сталина, неожиданно для нас самих однажды проснулись уже в социализме, то это чудо объяснялось тем, что мы в результате пятилеток создали иной материальный мир. Правда, чуда с человеком почему-то не произошло. Но Сталин и это объяснил - «пережитки капитализма в сознании людей». И всех это удовлетворило. Никто даже не обратил внимания на то, что чем дальше мы входили в коммунизм, тем больше становилось у людей тех самых пережитков.
Сейчас, с позиции сегодняшнего понимания, можно как угодно и сколь угодно иронизировать на сию тему, но нельзя забывать, что и ныне эта простота марксизма увлекает миллионы. Люди, чем менее они культурны, тем более любят простые и даже наивные объяснения. А стран с низким уровнем культуры немало. Но и в странах культурных марксистская простота находит пути для проникновения в сознание людей. Недавние вспышки студенческого левачества, рождение «еврокоммунизма», увлечение «чегеваризмом», «маоизмом» и другими «измами» свидетельствуют о живучести марксистских догм и указывают на то, что борьбу с ними надо вести серьезно, а не так, как те, кто, основываясь неизвестно на чем, твердят, что в СССР марксизм уже умер.
Про себя я во всяком случае могу сказать, что к концу двух лет учёбы в институте подходил убеждённым марксистом-ленинцем-сталинцем, активным борцом за победу социализма в мировом масштабе. А нужно сказать, что этими двумя годами завершался очень важный этап в моей жизни».
Григоренко П.Г., В подполье можно встретить только крыс, М., «Звенья», 1997 г., с. 47-48 и 97-98.
И вывод:
«Сейчас немало современников тех событий повторяют: «Как ловко нас всех обманули, как за завесой «мудрых» слов «Ответа» скрывали подготовку страшнейшего преступления против крестьянства - искусственного голода». Я для себя этого оправдания не приемлю. Нас обманули потому, что мы хотели быть обманутыми. Мы так верили в коммунизм, и нам так хотелось в него поскорее протиснуться, что мы готовы были оправдывать любые преступления, если они хоть немного подлакировывались коммунистической фразеологией. Мы не хотели охватывать происходящие события широким взглядом. Нам больше нравилось упереться в конкретное явление и заставить себя поверить, что это единичный случай, а в целом дело обстоит так, как его партия освещает, то есть так, как это и положено по коммунистической теории. Так было спокойнее для души и... признаемся честно, БЕЗОПАСНЕЕ».
Григоренко П.Г., В подполье можно встретить только крыс, М., «Звенья», 1997 г., с. 84.
