Сознательное избегание общения с людьми-имитаторами из богемы / тусовки по Сальвадору Дали
Проживая в Париже, Сальвадор Дали сознательно избегал общения с местной «богемой», во многом состоящей из людей-имитаторов (подражателей):
«Денег у нас не водилось, но Гала каким-то чудом распределяла их так, что хватало на всё. Мы жили замкнуто и не допускали до себя богему.
Никогда на порог моего дома не ступали нетвёрдой походкой её хилые лягушачьи лапы, колыхая хитон из простыни, заляпанной жиром и шампанским. Если денег не было вовсе, мы не роскошествовали, но всё же питались вполне прилично и всегда дома. Мы вообще никуда не ходили. Я готовил выставку и работал в сто раз больше, чем какой-нибудь художничек средней руки, а уж если получал заказ, то вкладывал всю душу.
Гала досадовала - зачем тратить столько сил на ерунду, да к тому же за гроши? На что я неизменно отвечал, что для гения (а я - гений) заказ - не правило, а чудо в полном смысле слова. Разве чудо не требует отдачи? Мы можем, конечно, умереть с голоду, а если как-то сводим концы с концами, то лишь потому, что ни на секунду не оставляем сверхчеловеческих усилий. И обязательно выкарабкаемся!
Вокруг меня кишмя кишели паразиты, перелагавшие мои идеи на свой убогий лад и тем сколотившие немалые состояния.
Дали, Царь милостью Божией, не мог прийтись по вкусу толпе - не по зубам! А вот щепотка Дали - другое дело. Щепотка Дали придаст изумительный вкус вашим пресным вчерашним блюдам! Щепоточку сюда, на фон, ещё чуточку - на облака, ею же сдобрим тоску и присыплем воображение. Да не забудьте ради особого шарма приправить ею беседу, но слегка - помните, это сильное средство! Посыпали? Продавайте - купят немедленно и за большие деньги.
Купят именно этот суррогат, а не самого Дали - он же наводит ужас! Пока имитаторы трудились не покладая рук, Дали торил свою дорогу, становился собой - цельным и яростным художником. Картин моих никто не покупал, но я изо дня в день твердил: «Терпение и ещё раз терпение! Надо продержаться. В конце концов упорство и фанатизм возьмут своё. Да, это трудно, долго, но уж зато когда мы выкарабкаемся, вся эта грязноухая богема, все эти серые мышки и мокрые лягушки падут к моим ногам вкупе со всеми прелестями розовощёкого благополучия».
Жизнь наша шла под знаком страстной суровой аскезы, а все вокруг плыли по течению. Тут тебе и кокаин, и героин, и опиум, бери - не хочу! И стаи педерастов. Всё сгодится ради славы на час, до которой я был не охотник. Жила вся эта братия скопом, дыша друг другу в затылок и норовя рвануть кусок из соседских зубов. И уж если кто зашатается - то-то радости! - как тут не пнуть по-приятельски в спину: «Подыхай, братец!»
Тем и были сильны мы с Галой, что жили вне всей этой грязи, не зная ни наркотиков, ни курева, ни блуда. Точно так же, как я жил в юности, в детстве. Мы отдалились ото всех - от богемы и от общества: от сюрреалистов, коммунистов и монархистов, от летунов, обывателей и психопатов. Причём дистанцию со всеми держали одну и таким образом оказались в центре и ухитрились сохранить равновесие, вследствие чего все нити очутились у меня в руках. Как органист, я владел всеми регистрами, все они были у меня под рукой, но не слишком близко.
Я никому не позволял приближаться вплотную - мне нужна была полоса отчуждения, защитное пространство, моё убежище. Им стал Кадакес».
Сальвадор Дали, Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим. О себе и обо всём прочем, М., «Сварог и К», 1998 г., с. 245-247.
