Условия и история развития России
Условия и история развития России
Ослабление государстваОслабление государства из-за низкой инновационности
Политические реформыПолитические реформы в стране
X
Анализ истории России по Маргарет Тэтчер
«Лучше всего анализ ситуации в Советском Союзе давался историкам, а вовсе не советологам, поскольку первые видели перспективу, а вторые - выбирали крупицы информации из напыщенных и лживых выступлений того или иного советского начальника.
С возвратом России к своей старой форме и самобытности история приобретает ещё большее значение как основа для наших оценок.
Очень точно подмечено, что «самое тяжёлое и неумолимое бремя России из всех, которые ей доводилось нести, - это груз её прошлого». Россия вполне могла пойти другим путём. Ход истории не является неизбежным. Однако он, бесспорно, необратим. Чтобы обнаружить хотя бы отзвук какой-нибудь истинно русской традиции, которая могла породить либерализм, подобный западному, нужно углубиться далеко в историю. Стиль правления царей, с конца Средних веков владевших необъятными территориями, делает понятным многое в современной России.
Во-первых, они не признавали ничьих прав собственности, кроме своих: распоряжались государством так, словно оно принадлежало им, а в собственниках (за исключением Церкви) видели лишь ответственных арендаторов. В условиях полного отсутствия частной собственности - прежде всего собственности на землю - и речи не могло идти ни о каких законах, кроме самодержавных указов. В отсутствие законов не могло быть процветающего среднего класса, поскольку не было безопасности, необходимой для накопления богатства, развития торговли и предпринимательства. Российские города оставались немногочисленными, мелкими и неразвитыми.
Во-вторых, цари не допускали ни малейшего институционального или даже теоретического контроля над своей властью. Им совершенно не требовалось согласие со стороны подданных на установление налогов. Российские институты представительной власти конца XIX - начала XX века имели крайне слабую связь с народным большинством и воспринимались царем без должного почтения.
В-третьих, отношения между царями и Русской православной церковью приобрели форму необычного симбиоза. С одной стороны, царь полностью контролировал Церковь: традиции православия, уходящие корнями в Византийскую империю, чрезвычайно способствовали этому, не признавая четкого разделения между духовной и политической сферами.
С другой стороны, русское православие, претендовавшее на объявление Москвы «третьим Римом», насадило в российском государстве такие установки, которые являлись совершенно антизападными. Эти три элемента переплелись удивительным образом с четвёртым - путём, на котором становление государственности в России совпадало с превращением её в империю. И то, и другое было причудливым образом взаимосвязано, ибо, по словам одного из ведущих авторитетов, «с XVII столетия, когда Россия уже была крупнейшим государством мира, беспредельность владений служила россиянам своего рода психологической компенсацией за их отсталость и нищету». (Ричард Пайпс)
Представителям западных стран, прибывавшим в царскую Россию, сразу же становилось ясно, что они сталкиваются с чем-то совершенно чужеродным и неевропейским. Более непредвзятым, чем те интеллектуалы, которые столетие спустя совершали псевдопаломничество в Советский Союз, оказался маркиз де Кюстин, написавший воспоминания о посещении России в 1838 году. Он отправился туда как почитатель России, а возвратился ярым критиком.
Характеристику политическому состоянию России можно дать в одном предложении: это страна, в которой правительство говорит то, что ему нравится, поскольку право говорить имеет только оно. В России страх заменяет, т. е. парализует, мысль... В этой стране к историческим фактам относятся ничуть не лучше, чем к святости клятвы... даже мёртвые не могут избежать капризов того, кто правит живыми. (Маркиз де Кюстин).
Не правда ли, очень похоже на описание советской коммунистической диктатуры? Это не простое совпадение, поскольку она сформировалась на традиции российского полицейского государства, которая к тому времени укоренилась очень глубоко. Картина отсталости и репрессий, нарисованная де Кюстином, впрочем, далеко не полная. Опустошение, которое позднее принёс России коммунизм (и всё ещё несет из своего политического гроба), намного превосходит всё, что было придумано царями».
Маргарет Тэтчер, Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира, М., «Альпина Паблишер», 2003 г., с. 97-99.
Далее Маргарет Тэтчер приводит статистические данные, что в 1913 году царская Россия занимала 4-е место в мире среди промышленно развитых государств мира и делает вывод из всей главы:
«В России отсутствовали социальные и политические институты, способные справиться со столь стремительным экономическим ростом. Более того, империя находилась на грани вступления в ужасную войну, которая обнажила её слабые места, привела сначала к анархии, потом к революции и, наконец, к навязыванию большевиками тотальной диктатуры в невиданных до того масштабах».
Маргарет Тэтчер, Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира, М., «Альпина Паблишер», 2003 г., с. 100.
