Попытка создания нового культа / религии по Максимилиану Робеспьеру

Один из лидеров Великой Французской революции Максимилиан Робеспьер предложил учредить культ Верховного Существа для сплочения граждан…

«Первый (и, как оказалось, единственный) праздник в честь Верховного Существа состоялся в Париже 8 июня 1794 года сразу после того, как Конвент декретировал бессмертие человеческой души. Сам факт принятия такого декрета следует, пожалуй, расценить как жест отчаяния, как попытку найти какое-то внутреннее оправдание экстремального режима террора. Лозунг «Отечество в опасности!», сделавший патриотизм своего рода национальным культом, утрачивал своё значение по мере того, как исчезала угроза утраты национальной независимости, а Французская республика превращалась из обороняющейся в наступающую сторону.

Празднество состояло из традиционных шествий колонн демонстрантов от одной площади к другой и завершающей сцены клятв и песнопений. Главная идея заключалась в прославлении революционных добродетелей, угодных Верховному Существу.

Главным действующим лицом должен был стать М. Робеспьер, который, будучи специально избранным на этот месяц председателем Конвента, выступал в качестве верховного жреца, возглавлявшего шествие. По пути следования демонстрации сжигались символы монархического Деспотизма и безбожного Атеизма, из пепла которых поднимались статуи Свободы и Природы.

Конечной целью шествия, объединившего колонны женщин и детей, несших цветы, юношей с миртовыми ветками в руках, мужчин, украшенных листьями дуба, был возведённый специально по этому случаю искусственный утёс, вокруг которого должно было проходить главное мероприятие. Этот утёс был сооружён на месте, где прежде возвышался Алтарь Отечества.

«Кортеж прошёл по Разводному мосту, обошел вокруг статуи Свободы. Прибыв на поле Единения, колонна мужчин расположилась справа от горы, колонна женщин - слева. Батальонное каре подростков выстроилось вокруг горы. На самой горе группа стариков и подростков встала справа, группа девушек и матерей семейств - слева. Конвент занял верхушку горы, а музыканты расположились посередине.

Когда мужчины и женщины заняли отведенные им места, оркестр исполнил гимн Верховному Существу», - так описывала празднество одна из многочисленных парижских газет. Пышное по форме и казённое по духу торжество не выполнило своей основной задачи: не удалось сплотить нацию именем Верховного Существа и сделать жизнеспособной искусственно придуманную религию.

Пожалуй, самым уникальным и запоминающимся в этом празднестве может считаться многотысячный хор, исполнявший гимн в честь Верховного Существа.

Ещё накануне торжеств в секции коммуны были отправлены профессиональные певцы. Каждая секция выделила несколько десятков граждан и гражданок, умевших хорошо петь. После репетиций был сформирован хор, состоявший примерно из 2400 человек. Эти запевалы вместе с несколькими оркестрами разместились по склонам искусственной горы и частично смешались с толпами народа на Марсовом поле. Эффект, произведённый таким пением под величественную мелодию Госсека, был потрясающим.

На организацию больших официальных праздников времён революции уходили немалые средства. Так, на празднование Дня Федерации 10 августа 1793 года было выделено 1 200 000 ливров. В тратах на празднества республика не уступала королеве Марии Антуанетте, которую упрекали в транжирстве.

Оправданны ли были такие расходы для страны, воюющей со всей Европой и частью собственного населения? В пользу оправданности этих расходов говорит тот факт, что организация торжеств давала работу множеству безработных парижан. Было также два чисто эмоциональных фактора: эти торжества настраивали нацию на единение, «заражали» людей стремлением к жертвенности; а с другой стороны, они позволяли показать «им» - европейским монархиям, проклятым аристократам и всем «подозрительным», что Французская республика способна показать себя во всем великолепии».

Креленко Н.С., Идейно-политический подтекст празднеств Великой Французской революции,  в Сб.:Бремя развлечений: Otium в Европе. XVIII-XX век / Под ред. Е.В. Дукова, СПб, «Дмитрий Буланин», 2006 г., с. 119-120.