Барьеры перед творчеством
Барьеры различной природы, мешающие творческой деятельности
ПолитикаУправление регионом, партией, страной…
Ослабление государстваОслабление государства из-за низкой инновационности
X
Творчество и личность в тоталитарном государстве по Фридриху Хайеку
«Самое эффективное средство поставить людей на службу унитарной системе ценностей с единым социальным планом - убеждение, что все как один верят в единую цель. Тоталитарная система эффективна, пока все считают обязанностью работать ради одной единой цели, воспринимают общую задачу как свою собственную. […]
Следствием тоталитарной пропаганды становится разрушение морали, основанием которой всегда было уважение к истине, какой бы она ни была. При таком подходе тоталитарная пропаганда не останавливается ни перед чем: факты, ценности, мнения и моральные убеждения для неё лишь материал для обработки умов.
Факты и теории становятся предметом официальной доктрины; школы, радио, кино, печать используются для распространения её точки зрения. Мнения, так или иначе подвергающие её сомнению, немедленно элиминируются. Лояльность по отношению к системе - единственный критерий допустимости информации. Тоталитарное государство постоянно живёт в условиях незатихающей войны в определённом аспекте. Всё, что может заронить сомнение в мудрости правительства, немедленно устраняется. Нет никакой возможности поколебать единообразие мнений путём сравнения социальных условий жизни разных стран, чтобы перенять что-то позитивное для улучшения собственной жизни.
Распространяется ли госконтроль и на области, далёкие от политических интересов, например абстрактные науки. Факт невозможности существования независимых исследований в области гуманитарных наук - экономики, права, истории - не нуждается в особом обосновании. Во всех тоталитарных странах эти дисциплины стали фабриками мифов, с помощью которых правители манипулируют волей и разумом своих подданных. Неудивительно, что именно в этих областях поиск истины пресекается на корню, ибо лишь начальство решает, в каком направлении следует искать единственно правильную теорию.
Тоталитарный контроль распространяется и на те предметы, которые на первый взгляд лишены политического аспекта. Иной раз теряешься в этой смеси симпатий и антипатий. Наши учёные с коллективистскими пристрастиями почему-то особенно негодуют против наиболее абстрактных форм мышления. Только им ведомо, почему теория относительности представляет собой «семитскую атаку против основ христианской нордической физики» или почему она угрожает диалектическому материализму. Некоторые теоремы математической статистики, как полагают, участвуют в классовой борьбе на идеологическом фронте, ибо - подумать только! - историческая функция математики состоит в обслуживании интересов буржуазии. Иногда вся теория отвергается только потому, что не может гарантировать свою полезность для интересов нации. Теория непрерывности почему-то приписана к буржуазным предрассудкам. Получается, что и в хирургии можно защищать чистоту марксистско-ленинской теории. Ситуация весьма похожа на характерную для Германии, когда существовала ассоциация математиков национал-социалистов, а физик Ленард, лауреат Нобелевской премии, написал книгу под названием «Немецкая физика в четырех томах».
Именно дух тоталитаризма толкает к осуждению любой формы человеческой фантазии и творчества, имеющей целью саму себя как антисоциальную. Наука ради науки, искусство для искусства одинаково ненавистны как для нацистов, так и для социалистов и коммунистов. Любая деятельность должна быть оправдана сознательным служением обществу. Всё спонтанное заранее обречено, оставляю читателям рассудить, почему карьера шахматиста кончалась вместе с попыткой говорить о нейтральности шахмат.
Какими бы невероятными ни были подобные аберрации, нельзя недооценивать их по причине тривиальности. Желание видеть любое действие в рамках общей концепции и требование непрерывных жертв со стороны подданных произрастают из одного и того же корня. Если наука должна служить не истине, а классовому интересу, определённому обществу или государству, то не остаётся иной темы для дискуссий, кроме той, как вести нацию по однажды избранному пути. В чем польза теории для национал-социализма? - вопрошал известный министр юстиции нацистского государства.
Слово «истина» вообще теряет свой изначальный смысл. Нет более того, что стоит искать и находить исключительно индивидуальными усилиями. Остаётся лишь то, что установлено в организованном порядке, что может изменить лишь то же начальство. Интеллектуальный климат такого способа поведения порождает в отношении истины дух абсолютного цинизма. Независимость исследования, вера в убедительность рационального обоснования отданы на откуп политическим пристрастиям власть имущих и их капризов. […]
Действительно, трудно оспаривать, что редкий из нас способен мыслить независимо, в наиболее важных вопросах мы находим уже готовые оценки. В любом обществе свобода мысли имеет смысл только для узкого круга меньшинства. Это не означает, что именно в силу власти или компетенции есть избранные руководить, и не оправдывает претензии определённых групп или лиц на особые привилегии управлять мнениями людей. Об умственном беспорядке и смешении говорит попытка руководить всеми так же, как каждым в отдельности. Упразднять интеллектуальную свободу только потому, что независимое суждение недоступно равным образом для всех, означает вовсе потерять основания для оценки важности свободы мысли. Воспринимая свободу как мотор прогресса, мы тем самым не санкционируем вседозволенность, а даём возможность каждому участвовать в обсуждении любой идеи. Поскольку несогласие дозволено, то может статься, что кое-кто подвергнет критике лежащие в основе данного общества идеи. Тогда критика должна быть услышана в открытом обсуждении.
Взаимодействие людей с разными несовпадающими сведениями и мнениями и составляет суть интеллектуальной жизни. Развитие разума - социальный процесс, основанный на существовании несовпадений. В основе этого процесса лежит непредсказуемость идей, то, какие из них раскроют горизонт будущего. Другими словами, нельзя руководствоваться идеями без того, чтобы заранее не ограничить их временными рамками. Планировать или организовывать интеллектуальное развитие, да и прогресс вообще, есть противоречие в терминах. Утверждение, что человеческий интеллект можно сознательно контролировать, сбивает с толку, ведь именно человеческий разум в силу своей природы может и должен контролировать развитие любого процесса. Он возрастает в межчеловеческих контактах, любая попытка внешнего контроля за развитием разума рано или поздно приведёт к стагнации мысли».
Фридрих Хайек, Познание, конкуренция и свобода / Состав.: Д. Антисери, Л. Инфантино, СПб, «Пневма», 2003 г., с. 128-132.
