Личная стратегия отказа / неучастия Генри Торо
«Генри Дэвид Торо может считаться первым в мире отказником, хоть он и жил задолго до советских евреев-диссидентов, благодаря которым родился этот термин.
Он всё время от чего-то отказывался, то от одного, то от другого. (Не исключено, что это связано с каким-то антисценарием, сформированным в детстве – Прим. И.Л. Викентьева).
Например, Торо отказался заплатить пять долларов взноса, чтобы получить свой гарвардский диплом магистра искусств. «Он не стоит пяти долларов, - ворчал Торо, - каждой овце надо оставить право носить свою шкуру».
Попав на работу в Академию Конкорда, престижное учебное заведение, он отказался применять к детям телесные наказания. Школьное руководство уволило его за нарушение субординации, это неповиновение стоило ему перспективной карьеры.
Другой известный его отказ - в 1847 году Торо объявил, что не станет платить один доллар подушного налога в знак протеста против участия Америки в войне в Мексике. Вследствие этого проступка Торо загремел в тюрьму, где (согласно легендам) он поссорился со своим покровителем Ральфом Уолдо Эмерсоном, который явился вносить за него залог. «Генри, зачем ты здесь?» - якобы сказал Эмерсон. «А ты, Уолдо, почему ты не здесь?» - укорил его в ответ Торо. Однако уже на следующее утро в тюрьме не было и самого Торо. Его тётка заплатила за племянника налог, и Генри Дэвид, освободившись, поспел домой как раз к началу черничного похода.
Торо отказался и от собственного имени. При рождении его нарекли Дэвид Генри Торо, однако он настаивал, чтобы все звали его Генри Дэвид.
Даже на фоне остальных американских писателей-чудаков Торо казался белой вороной. И даже самые несуразные литературные персонажи по количеству причуд не могли перещеголять Давида Генри - ой, простите! - Генри Дэвида Торо.
Лишь в одном нельзя обвинить Торо - в непостоянстве. Он всегда жил так, как хотел, каким бы странным ни казался его образ жизни даже на фоне остальных эксцентричных обитателей городка Конкорд, штат Массачусетс. Среди излюбленных занятий Торо было ссужать самому себе деньги в долг, общаться с природой, путешествовать по рекам на лодке и писать пространные, с множеством отступлений отчёты о своих путешествиях. Друзья считали его странным, но тем не менее вызывающим симпатию и любовь.
Ральф Уолдо Эмерсон на протяжении почти всей сознательной жизни Торо оплачивал его расходы. Торо подвизался как телохранитель жены и детей Эмерсона, а ещё слыл мастером на все руки и городским дурачком. Он водил детей на экскурсии в лес, где рассказывал им о местной флоре и фауне и учил различать птичьи голоса. А в дни безденежья он просто снова на время нанимался на процветающую карандашную фабрику своего отца. […]
Торо редко мылся и столь же редко снисходил до того, чтобы расчесать растрёпанные волосы или сменить поизносившуюся одежду. А ещё он был знаменит полным неумением вести себя за столом. Оливер Уэнделл Холмс часто жаловался на привычку Торо есть руками».
Роберт Шнакенберг, Тайная жизнь великих писателей, М., «Книжный клуб», 2010 г., с. 66-67 и 68.
