Команда творческой личности-лидера
Защита творческого коллектива от распадаЗащита творческого коллектива от распада
Биографии, автобиографии и мемуарыРазличные воспоминания о творчестве и творцах…
X
«Райкину было скучно в традиционном театре, и он создал свой, где за один вечер можно сыграть двадцать миниатюр - и трагедию, и комедию, и фарс, исполнить массу ролей и даже спеть. Как он пел «Добрый зритель в девятом ряду»! Или «Осенние листья»! Или «Ты ласточка моя, ты зорька ясная, ты, в общем, самая огнеопасная»!
Жизнь человека от рождения до смерти Райкин мог уложить в две минуты. Это был шедевр мастерства, высший класс! Ведь он не просто перевоплощался, надевал маски, менял за секунду костюм. У него менялись глаза! Голос! Сущность!
Райкин не любил, когда смеялись во время репетиций. Потому что смех должен быть результатом! Да, заставить людей плакать гораздо легче, чем смеяться, поэтому так мало хороших комедий...
Когда мы с Витей Ильченко сделали миниатюру «Авас» и зал не принял её, Райкин нас успокаивал: «Всё нормально! Они ещё пожалеют, что не смеялись!» И он оказался прав. Много лет эта миниатюра была нашей визитной карточкой.
Если вы от кого-нибудь услышите, что он ученик Райкина, - не верьте! У Райкина не было учеников. Тому, что он делал, научить нельзя. У Райкина были либо подражатели, либо обожатели. Мы учились у него профессионализму, колоссальной отдаче, уважению к зрителю, культуре, чувству ритма, темпа: каждая секунда на сцене была именно секундой. Театр Райкина выступал в Болгарии, Венгрии, Югославии, Польше, Англии - и везде имел успех. И даже если зрители чего-то не понимали, то видели: перед ними великий артист! Маэстро! У Райкина были прекрасные партнёры - Новиков, Горшенина, Кушелевская, Ляховицкий и другие. Думаю, если бы у Аркадия Исааковича не было театра, он бы многое потерял. И он, к счастью, это понимал.
Говорили, что Райкин давит на артистов. Да, он был первым и главным. Это был его театр. И мы все это прекрасно сознавали. Сделать нас такими, как он, Аркадий Исаакович не мог - этому не научишь. Но уважать публику, работать на износ, не позволять себе расслабляться - этому мы у него учились. Да, он был строг, и если от тебя пахло спиртным или, скажем, чесноком, если ты был не готов к репетиции, если тебя видели в дурной компании – тебя безжалостно увольняли. Конечно, по прошествии времени вспоминается прежде всего хорошее - таково свойство памяти...
Нас из Одессы было четверо - Миша Жванецкий, Витя Ильченко, Мила Гвоздикова и я. Утёсов говорил Райкину: «Аркаша, у тебя в театре четыре одессита, так тебе там уже делать нечего». Мы были заметны в театре, и частенько Аркадий Исаакович брал нас на свои сольные концерты. Сейчас уже можно сказать о «левых» концертах Райкина - ведь зарплата, которую он получал в театре, была оскорбительна для такого артиста. Да, он, что называется, халтурил. Но это была не халтура - это были блестящие вечера!
Иногда он позволял импровизировать в фарсах, и тут мы его смешили, как могли. Он открыто хохотал вместе с публикой. Аркадий Исаакович поразительно смеялся: смеялись его глаза!
Когда мы втроём от него ушли, он был очень огорчён, раздражён - и всё-таки со временем простил. И много лет спустя мы не забывали, что вышли из Райкина. Надеюсь, мы его не подвели. Я не люблю, когда говорят: «Райкин - это наш Чаплин». На Западе же не говорят «Чаплин - это наш Райкин». Каждый из них неповторим. Хорошо, что наши потомки могут увидеть этих королей юмора хотя бы на экране...»
Карцев Р.А., Приснился мне Чаплин…, М., «Эксмо», 2011 г., с. 127-129.
