Этика
Этика и этические системы
Отказ творческой личности от соблазновОтказ Творческой личности от навязываемых и/или модных соблазнов
X
Создание / изобретение советской водородной бомбы А.Д. Сахаров [продолжение]
И все они ценили свое уникальное положение, ценили не только материальные блага, но прежде всего возможность заниматься любимым делом, большой наукой, ценили то, что ради реализации их научных идей создавались целые научные учреждения и государство не жалело ни денег, ни ресурсов. Это ценили абсолютно все - кроме Сахарова. Андрей Дмитриевич был поразительно равнодушен к материальным благам. Огромные - по тем понятиям - деньги, полученные в виде многочисленных премий, он передал: половину - Красному Кресту, а половину - на строительство онкологического центра. Ему даже «спасибо» за это не сказали. Напротив, у начальства это вызвало непонимание и недовольство.
Легко и просто Сахаров отказался от своего высокого положения, должности, машины с шофёром, от поликлиники для начальства. Его совершенно не интересовали почести и слава, что так важно для всех остальных. Его волновало другое. Он первым заговорил о том, какую опасность представляет созданное им оружие. Одни только испытания термоядерного оружия наносят непоправимый ущерб человечеству.
А уже дальше он задумался над несправедливостью окружающего мира и понял, что он не может стоять в стороне, когда власть так цинично и равнодушно относится к собственному народу, а те, кто осмеливается протестовать, оказываются в тюрьме или в психиатрической клинике. Он мог бы схитрить, как хитрили многие его коллеги, которые, как и он, возмущались тем, что видели, но не хотели ссориться с властью. И добивались своего лукавством, зная, как вести себя с начальством. Целые подразделения КГБ отрядили сражаться с академиком. Они следили за каждым его шагом, записывали все его разговоры, окружили осведомителями, крали его рукописи. Работы не было, чекисты её выдумывали, чтобы доказать начальству, какие они умелые и полезные и от какого опасного врага они защищают социалистическую родину.
Сахаров писал письмо Брежневу, сдавал его в приёмную Президиума Верховного Совета, а Андропов докладывал в ЦК, что его чекисты перехватили этот опасный документ...
Все поведение Сахарова оставалось непонятным для власти. И в ЦК, и в КГБ искренне полагали, что он, как незрелый подросток, попал под дурное влияние. И в рассекреченных документах КГБ это всё написано. Чекисты во главе с Андроповым следили за Сахаровым многие годы, но так и не разобрались в нем, искренне всё валили на его жену - Елену Георгиевну Боннэр. Наивно полагали, что без неё он бы ничем, кроме физики, не занимался.
Его сослали в Горький, подальше от чужих глаз, и многие были бы рады, если бы он вообще оттуда не вернулся. В его смелости не было ничего показного. О том, как мужественно он себя вел, в советские времена почти никто не знал. Андрея Дмитриевича должно было охватывать отчаяние от того, что все его усилия бессмысленны. Страна молчит, а может быть, и одобряет то, что делается.
Конечно, коллегам-академикам было так странно его поведение. Они-то дорожили и своим положением, и академическими пайками, и премиями, и доверием начальства, и - главное - поездками за границу. И потому подписывали мерзкие письма с осуждением Сахарова. Всё это готовилось на Лубянке.
В России легче встретить святого, чем безупречно порядочного человека, шутил когда-то философ Константин Леонтьев. Столкновение с безупречно порядочным человеком обескураживает и даже злит. Крайне неприятно, когда кто-то рядом продолжает говорить правду, а ты-то уже врёшь, потому что это стало выгодно, потому что государство платит за враньё».
Млечин Л.М., Андропов, «Велби»; «Проспект», 2006 г., с.134-137.
