«Я всё время вижу висящий передо мной вопрос. Ищу ответ на него, но пока не нашёл. И вопрос этот связан с тем, что, не будучи русским по крови, я связан с Россией, прожив здесь всю жизнь. С другой стороны, многое из того, что я написал, как-то связано с немецкой музыкой и с идущей из немецкого - логикой, хотя я специально и не хотел этого. Я начал говорить не по-русски, а по-немецки, хотя и на том искажённом немецком, на котором говорят немцы Поволжья.
Родители мои говорили меж собой по-немецки.
Причём мать-немка говорила хуже, чем еврей-отец, потому что отец родился во Франкфурте. А мать была из немцев Поволжья и говорила на диалекте. Правда, она была учительницей немецкого языка, словарный запас и грамматика были правильными, но акцент всё-таки был.
Интересно, что с отцом дома я говорил по-русски, а с матерью - по-немецки. Я стеснялся говорить по-немецки с отцом, потому что он говорил правильно, а с матерью мы говорили «на равных». Бабушка, которая нас воспитывала, вообще не знала русского языка».
Беседы с Альфредом Шнитке / Состав. А.В. Ивашкин, М., «Классика XXI», 2005 г., с.17.