Научная работа А.Н. Колмогорова с аспирантами по воспоминаниям В.А. Успенского
«Колмогоров имел высокие понятия об этике учёного и претворял их в жизнь. Здесь ему присущи следующие черты:
1. Научная честность и объективность почти невероятные, почти не имеющие себе в наше время равных - и это на фоне необычайной эмоциональности, даже страстности в своих личных учёных занятиях. Готовность содействовать исследованиям, не только лично ему не близким, но даже иногда прямо не симпатичным.
2. Скромность - прежде всего в приоритетных вопросах. Всегда на минимуме оценка собственного вклада и на максимуме - вклада конкурента. (Но и тут он был объективен, и на моей памяти лишь раз признал, что его обогнали, что другой исследователь понял проблему глубже, чем он, и потому он, Колмогоров, занятия этой проблемой прекратил. Речь шла об открытых отображениях, повышающих размерность, а исследователем, выказавшим более глубокое понимание, была М.В. Келдыш.)
3. Готовность к помощи. Отзывчивость. Забота об учениках. Сколько статей переписаны им в той или иной степени или подсказаны им в степени весьма высокой! По современным нормам Колмогоров должен был бы числиться соавтором многих статей своих учеников; однако он, как правило, воздерживался от включения себя в число формальных авторов.
4. Чувство личной, не перекладываемой ни на кого ответственности за развитие науки. Отсюда - неутомимая организаторская деятельность: создание журналов, отделов, кафедр и лабораторий (напомним для примера, что Институт физики атмосферы АН СССР вырос из небольшой лаборатории, созданной в 1946 г. по инициативе Колмогорова в недрах существовавшего тогда Института теоретической геофизики АН СССР). Отсюда же - донкихотская попытка борьбы с учением Т.Д. Лысенко в 1940 г. Отсюда же - неутомимая просветительская деятельность: создание знаменитого 18-го интерната при Московском университете для одарённых в физике и математике иногородних школьников, написание и редактирование программ и учебников, создание новых учебных дисциплин, активное участие в издании Большой Советской Энциклопедии и физико-математического журнала для юношества «Квант», многочисленные лекции и доклады. Кстати, о докладах и лекциях.
Бытовало мнение, что выступления Колмогорова для школьников с интересом и пониманием слушают аспиранты (но не школьники), для аспирантов - доктора наук, доклады же для докторов наук не понимает никто, кроме докладчика. В этом мнении много верного. Но этот недостаток устных выступлений Колмогорова являлся, как это часто бывает, продолжением его же достоинств - в данном случае неизменно уважительного отношения к собеседнику и слушателю. В этом важная этическая черта Колмогорова уже не как учёного, а просто как человека. Кто-то сказал, что подлинно образованный (читай - интеллигентный) человек - это тот, кто с необразованными разговаривает как с образованными. Колмогоров всегда видел в собеседнике и слушателе равного себе по интеллекту (что, понятно, редко соответствовало реальности). Как было замечено, «Колмогоров считал, что мир населен Колмогоровыми».
По этой же причине индивидуальное общение с Колмогоровым - ученика с учителем, аспиранта с руководителем - нередко также бывало затруднительным. Затруднительность усугублялась чувством неловкости аспиранта по поводу того, что его великий руководитель решаемую им, аспирантом, частную задачу понимал не только глубже аспиранта (что естественно), но и много детальнее - и даже лучше помнил, на чем прервалась беседа в прошлый раз. При этом случалось, что Колмогоров беседовал более или менее одновременно с аспирантом по логике и аспирантом по гидромеханике».
Успенский В.А., Наш великий современник Колмогоров, в книге: Колмогоров А.Н., Математика в ее историческом развитии, М., «УРСС», 2007 г., с. 17-19.
