«Исторический опыт показывает вам, что не всякая народность одинаково способна к произведению великих людей, что эти последние не могут появиться в замкнутых обществах; но что в живучих обществах, стремящихся к усовершенствованию, развитию и расширению своей жизни, всегда встречаются некоторые личности, одарённые лучше других, для того чтобы доставить этой живучести новые силы и новые способы действия.
Впрочем, этот общий закон подтверждается и некоторыми второстепенными законами, к числу которых принадлежит и нижеследующий, приводимый нами здесь ради его сравнительной важности.
Очень часто случается, что появление одного или нескольких великих людей мешает на некоторое время появлению других великих людей того же самого типа.
Так, после великого Тюрення (Маршал Тюренн Анри де Ла Тур д’Овернь [1611-1675] – Прим. И.Л. Викентьев) военный гений Франции как будто разменялся мало по малу на мелкую монету, и дело дошло до того, что французские генералы стали дозволять разбивать себя чуть ли не на всех полях сражений целой Европы. Подобным же образом после Корнеля и Расина мы видим на французском театре лишь второстепенные таланты, которых не стоит называть даже.
Точно такие же факты могут быть приведены и из всех остальных сфер. Но как объяснить себе их? Отчего зависит этот временный упадок дарований в какой-либо сфере? А оттого, что великие учителя создают школу или традицию, которая тяготеет над их непосредственными преемниками и которая так прочно построена во всех своих частях, что этим преемникам никак не удаётся пробиться сквозь узкие петли облекающей их сети. В течение долгих лет остаётся быть - может однако трудным, как вторичное переделывание только что выполненного и хорошо выполненного дела, так и предприятие, в виду его, нового дела, отвечающего таким желанием, который не успели ещё пробудиться с достаточной силой, или таким нуждам, которых удовлетворённая толпа не имела ещё времени ощутить в надлежащей степени. И то, что называют обыкновенно упадком какой-либо школы, есть не что иное, как именно подобный период, предшествующий переходу от одних установившихся форм к другим. Доказательством тому может служить тот факт, что нередко в одной и той же стране, в одну и ту же эпоху одно искусство находится в своём апогее, тогда как другое клонится к упадку, а третье только что начинает производить свои первые, робкие попытки. Итак, национальный гений не всегда проявляет свою энергию под всеми возможными формами зараз; точно также как он далеко не сразу становится неспособным ко всякому великому делу.
Когда человечество, утомлённое схоластикой, отвернулось от философии, то это послужило лишь к пробуждению его поэтических способностей, которые вспыхнули вдруг с могучей силой и поднялись на недосягаемую высоту. Иная страна дарила Mиp замечательными музыкальными произведениями, полными новизны, свежести блеска, в тот самый момент, когда её живопись, казалось, никак не могла пойти дальше плоских и жалких подражаний.
В конце XV-гo и в начале XVI-гo веков почти по всей Европе в области науки господствуют великие математики. Затем появляются великие натуралисты. И такие периодические смены специальных дарований в разные эпохи и у разных народов могут быть указаны в большом числе. Мы знаем также, что военная система каждого народа должна изменяться довольно часто вследствие постоянного изменения соответствующих ей условий. Те ресурсы, на которые она могла рассчитывать ещё вчера, оказываются уже далеко не прежними сегодня; и те опасности, которые она старалась предвидеть ранее, совсем не те, с которыми ей приходится считаться теперь.
Поэтому полководец, костенеющий в понятиях прежней, хотя бы и славной системы, окажется в минуту испытания далеко не на высоте своего положения. Короче говоря, великие дела не совершаются слишком легко ни тогда, когда люди живут в течение уже некоторого времени в узах прежней, некогда славной системы ни тогда, когда они только ещё доискиваются как-бы ощупью первых очертаний новой системы, которая не дозволяет пока схватить себя с надлежащей ясностью».
Анри Жоли, Психология великих людей, СПб, Издание Ф. Павленкова, 1894 г., с. 21-23.
