Критика идей Жан-Жака Руссо А.П. Сумароковым
«Появилася новая философическая секта, неимущая ещё никакого названия.
Система их сия:
1) Любити основание рассуждения и никакого в нём основания не иметь.
2) Ни о чём не имети понятия, полагая, что всё на свете сём непонятно.
3) Прилепляться всею силою к добродетели и полагати, что её нет на свете, ибо-де все качества, как добрые так и худые, состоят только в воображении нашем.
4) Бог не-окончаем, а мы окончаемы; следственно, мы о нём никакого понятия иметь не можем, хотя без познания существа Божия добродетель и не может существовать; а оттого и прилепляться к ней не можно, ибо она есть основание познания величия Божия, а оно источник пристойного человечеству поведения, искра совести нашей и подражание совершенству.
5) Может-де быти, что то, что у нас по верным логическим и математическим заключениям и по физическим опытам истина, у совершенного существа, ежели оно есть, почитается не истиною.
6) Надобно учиться, а науки не надобны. Учиться надобно ради того, что здравое рассуждение и опыты доказывают то, что они человека просвещают, а не надобны науки ради того, что сказал Жак Руссо, что науки вредны, а кто-де ему не верит, тот да будет проклят (скорее всего, А.П. Сумарков имеет в виду трактат Жан-Жака Руссо «Рассуждение о науках искусствах», где автор даёт отрицательную оценку роли наук и искусств для развития нравственности - Прим. И.Л. Викентьева).
7) Презирати все суеты мира и в них паче всех людей упражняться. Быти тунеядцем, не делав и не делая ни малейшия роду человеческому услуги, и почитать себя без рифмы и без рассуждения отличным человеком.
8) Критиковать от невежества, сатиризовать от злобы, утверждать по благоволению, хвалить из милости.
9) В беседах говорити очень много или ничего, уподобляяся или ветреной мельнице, или индейскому петуху, при молчаливости имея гордость, а молча и говоря, думать побольше ветреной мельницы и поменьше индейского петуха. Петушанка у них гораздо в большем почтении, нежели ветреницы; ибо они весьма важны, говорят мало и осторожно, да и то по-индейски, дабы по незнанию нашему сего языка главное искусство секты их по подобию древних во Египте жрецов оставалось таинством, а пишут они, что и не тайно, иероглифами ради того, что они литерами писать умеют худо и правописания не знают. А ветреницы хотя беседы шумом и довольствуют, однако они в беседах только во время ветра бывают, а в тихое время читают они книгу Жака Руссо, которого они не разумеют, об алмазном веке, в котором люди крайним невежеством украшалися.
10) Кто меньше пяти слов по-французски знает, тот у них, хотя и философствует, однако ещё истинным философом не почитается. Ибо-де человек прежде выучения пяти слов французских ещё не одушевлён; однако из милости принятый в их секту и без души уже человеком почитается; но имеет он дозволение сколько хочет суеверствовать; а они при всем худе своем сие имеют достоинство, что они не суеверны. Однако то восприми, что ещё хуже суеверия, и отвергают то, чего ещё, кроме сошедших людей с ума или во уме рехнувшихся, никто не отвергал. И хотя не прямым философам суеверствовать и дозволено, однако с таким обязательством, что они за то вместо эпитемии сколько возможно российский язык по примеру истинных сия секты философов сорили французскими словами по данной от них росписи, написанной российскими буквами без переводу, ибо-де редкое французское слово на российский язык перевесть удобно, а они бы оные слова ставили как хотят и которое слово куда ни попадёт. И ради того чтоб дойти до совершенства сея новомодныя философии, все французские бродяги, и мужчины и женщины, стали учителями и учительницами. А таковых имея наставников и наставниц, в хорошем воспитании сумневаться невозможно. Не любят они предрассуждений, однако все хорошие качества приписывают единому воспитанию, и ведая, что хороших наставников число гораздо мало, а хотя бы таковые и были, слепо утверждать чужие основания по возрасте своём есть имети предрассуждения и говорити наизусть то, что выучено и в том упражняться до тех пор, покамест ветерок малейший всех струй течение обратит во другую сторону.
Для получения добродетели мало единого и самого лучшего воспитания при острейшем воспитуемого разуме. Не предрассуждением мы снискиваем добродетель, но здравым рассуждением, которое только некую часть от воспитания заемлет, ежели воспитание хорошо, и то ради того только, что оно рассуждением удостоивается, и чтобы и рассуждением сыскано быть могло. Не для того потребно к упражнению в добродетели воспитание, чтобы оно истиною заражало, но чтобы оно учинило человека способным ко исследованию истины и вкоренению добродетели. Малое просвещение и великая на себя надежда стократно более человеку вреда наносит, нежели великое невежество и малая на себя надежда.
Почтенны те люди, которые без дерзновения к исследованию истины приступают и презренны те твари, которые, ничего не зная, новые составляют системы и в неисходимый заводят лабиринт и таковых людей, которые по остроте своего разума достойны отменного почитания».
Сумароков А.П., О новой философической секте, в Сб.: Общественная мысль России XVIII века в 2-х томах, Том 2 / Сост.: Т.В. Артемьева, М., «Российская политическая энциклопедия», 2010 г., с. 29-30.
