Оценки научных теорий
Оценки научных теорий
Достойные средства достижения целиДостойная цель достигается достойными – а не любыми – средствами…
X
Принцип честности в науке по Ричарду Фейнману
«Большинство людей верит в такое количество чудес, что я решил выяснить, почему это происходит. Сначала я исследовал различные мистические идеи и опыты. Я занимался экстрасенсами и пси-феноменами, где последним всеобщим увлечением был Ури Геллер, человек, про которого говорили, что он сгибает ключи, проводя по ним пальцем. (См.: О разоблачении трюков Ури Геллера – Прим. И.Л. Викентьева) По его приглашению я отправился к нему в гостиницу, где он должен был сгибать ключи и читать мысли на расстоянии.
Чтения мыслей не получилось.
Мне кажется, никто не может читать мои мысли. Потом мой сын держал ключ, а Ури Геллер тёр его, но ничего не произошло. Тогда он сказал, что это лучше получается в воде, и вот представьте себе такую картину: все мы стоим в ванной, льется вода, он трет ключ пальцем под водой - и ничего не происходит. Я так и не смог расследовать этот феномен.
Потом я стал думать: а во что ещё мы верим? (Тут я вспомнил о знахарях - как легко было бы с ними покончить, установив, что их средства на самом деле не действуют.) И я нашёл вещи, в которые верит ещё больше людей, например в то, что мы знаем, как надо учить. Существуют целые школы новых методов чтения, и математических методов, и т. п., но если присмотреться, вы увидите, что люди читают всё меньше, во всяком случае, не больше, чем раньше, несмотря на то, что мы систематически развиваем эти методы. Вот вам знахарское средство, которое не действует. В этом надо разобраться. Почему они думают, что их методы должны работать? Другой пример - что делать с преступниками? Очевидно, что мы не можем добиться успеха. Мы создали много новых теорий, но не добились сокращения числа преступлений. Однако все это считается наукой. И, по-моему, обычные люди, которые судят с позиций здравого смысла, запуганы этой псевдонаукой. Мы должны по-настоящему всмотреться в неработающие теории и в ту науку, которая наукой не является.
Я думаю, что упомянутые мной педагогические и психологические дисциплины - это пример того, что я назвал бы наукой самолётопоклонников. У тихоокеанских островитян есть религия самолётопоклонников. Во время войны они видели, как приземляются самолёты, полные всяких хороших вещей, и они хотят, чтобы так было и теперь. Поэтому они устроили что-то вроде взлётно-посадочных полос, по сторонам их разложили костры, построили деревянную хижину, в которой сидит человек с деревяшками в форме наушников на голове и бамбуковыми палочками, торчащими как антенны - он диспетчер, - и они ждут, когда прилетят самолёты. Они делают все правильно. По форме всё верно. Всё выглядит так же, как и раньше, но все это не действует. Самолёты не садятся. Я называю упомянутые науки науками самолётопоклонников, потому что люди, которые ими занимаются, следуют всем внешним правилам и формам научного исследования, но упускают что-то главное, так как самолёты не приземляются.
Теперь мне, конечно, надлежит сообщить вам, что именно они упускают. Но это почти так же трудно, как и объяснить тихоокеанским островитянам, что им следует предпринять, чтобы как-то повысить благосостояние своего общества. Здесь не отделаешься чем-то простым, вроде советов, как улучшить форму наушников. Но я заметил отсутствие одной черты во всех науках самолётопоклонников. То, что я собираюсь сообщить, мы никогда прямо не обсуждаем, но надеемся, что вы все вынесли это из школы: вся история научных исследований наводит на эту мысль. Поэтому стоит назвать её сейчас со всей определённостью.
Это научная честность, принцип научного мышления, соответствующий полнейшей честности, честности, доведенной до крайности. Например, если вы ставите эксперимент, вы должны сообщать обо всём, что, с Вашей точки зрения, может сделать его несостоятельным. Сообщайте не только то, что подтверждает Вашу правоту. Приведите все другие причины, которыми можно объяснить Ваши результаты, все Ваши сомнения, устранённые в ходе других экспериментов, и описания этих экспериментов, чтобы другие могли убедиться, что они действительно устранены.
Если вы подозреваете, что какие-то детали могут поставить под сомнение Вашу интерпретацию, - приведите их. Если что-то кажется вам неправильным или предположительно неправильным, сделайте всё, что в Ваших силах, чтобы в этом разобраться. Если вы создали теорию и пропагандируете её, приводите все факты, которые с ней не согласуются так же, как и те, которые её подтверждают. Тут есть и более сложная проблема. Когда много разных идей соединяется в сложную теорию, вы должны убедиться, что теория объясняет не только те факты, которые явились начальным толчком к её созданию. Законченная теория должна предсказывать и что-то новое, она должна иметь какие-то дополнительные следствия.
Короче говоря, моя мысль состоит в том, что надо стараться опубликовать всю информацию, которая поможет другим оценить значение Вашей работы, а не одностороннюю информацию, ведущую к выводам в заданном направлении.
Весь наш опыт учит, что правду не скроешь. Другие экспериментаторы повторят Ваш эксперимент и подтвердят или опровергнут Ваши результаты. Явления природы будут соответствовать или противоречить Вашей теории. И хотя вы, возможно, завоюете временную славу и создадите ажиотаж, Вы не заработаете хорошей репутации как учёный, если не были максимально старательны в этом отношении. И вот эта честность, это старанье не обманывать самого себя и отсутствует большей частью в научных исследованиях самолётопоклонников.
Их основная трудность происходит, конечно, из сложности самого предмета и неприменимости к нему научного метода. Однако надо заметить, что это не единственная трудность. Как бы то ни было, но самолёты не приземляются.
На множестве опытов мы научились избегать некоторых видов самообмана. Один пример: Милликен измерял заряд электрона в эксперименте с падающими масляными каплями. И получил несколько заниженный, как мы теперь знаем, результат. Его незначительная ошибка объяснялась тем, что использовалось неверное значение для вязкости воздуха. Интересно проследить историю измерений заряда электрона после Милликена. Если построить график этих измерений как функцию времени, видно, что каждый следующий результат чуть выше предыдущего, и так до тех пор, пока результаты не остановились на некотором более высоком уровне.
Почему же сразу не обнаружили, что число несколько больше? Учёные стыдятся этой истории, так как очевидно, что происходило следующее: когда получалось число слишком отличающееся от результата Милликена, экспериментаторы начинали искать у себя ошибку. Когда же результат не очень отличался от величины, полученной Милликеном, он не проверялся так тщательно. И вот слишком далекие числа исключались и т. п. Теперь мы знаем про все эти уловки и больше не страдаем таким заболеванием.
К сожалению, долгая история того, как люди учились не дурачить сами себя и руководствоваться полнейшей научной честностью, не включена ни в один известный мне курс. Мы надеемся, что вы усвоили её из самого духа науки.
Итак, главный принцип - не дурачить самого себя. А себя как раз легче всего одурачить. Здесь надо быть очень внимательным. А если вы не дурачите сами себя, вам легко будет не дурачить других учёных. Тут нужна просто обычная честность.
Я хотел бы добавить нечто, не самое, может быть, существенное для ученого, но для меня важное: вы как учёный не должны дурачить непрофессионалов. Я говорю не о том, что нельзя обманывать жену и водить за нос подружку. Я не имею в виду те жизненные ситуации, когда вы являетесь не учёным, а просто человеком. Эти проблемы оставим вам и Вашему духовнику. Я говорю об особом, высшем, типе честности, который предполагает, что вы как учёный сделаете абсолютно всё, что в Ваших силах, чтобы показать свои возможные ошибки. В этом, безусловно, состоит долг учёного по отношению к другим учёным и, я думаю, к непрофессионалам.
Например, я был несколько удивлён словами моего друга, занимавшегося космологией и астрономией. Он собирался выступать по радио и думал, как объяснить, какова практическая ценность его работы. Я сказал, что её просто не существует. «Да, но тогда мы не получим финансовой поддержки для дальнейших исследований», - ответил он. Я считаю, что это нечестно. Если вы выступаете как учёный, вы должны объяснить людям, что вы делаете. А если они решат не финансировать Ваши исследования, - что ж, это их право.
Одно из следствий этого принципа: задумав проверить теорию или объяснить какую-то идею, всегда публикуйте результаты, независимо от того, каковы они. Публикуя результаты только одного сорта, мы можем усилить нашу аргументацию. Но мы должны публиковать все результаты.
