Западное и восточное мышление по Дайсэцу Судзуки

«Западное мышление, ориентированное на науку, эксплуатирует интеллект, изобретая всевозможные ухищрения для повышения уровня жизни людей и избавления их от так называемой «лишней» работы, тяжёлой и нудной. Но тем самым развитие всей полноты скрытых в нашем сознании резервов оказывается затруднённым.

Восток же с легкостью берётся за любую «грязную» работу; представляется, что он вполне удовлетворён неразвитым состоянием своей цивилизации. Восточное сознание избегает технической ориентации, боится превратить себя в раба машины (цитируемая  книга была написана по материалам семинара, проведённого довольно давно – в  1957 году – Прим. И.Л. Викентьева). Пожалуй, любовь к работе как таковой - вот отличительная черта Востока.

История Чжуан-цзы о крестьянине сохраняет всю свою значимость несмотря на то, что произошла она в Китае более двух тысяч лет назад.

Чжуан-цзы - один из величайших философов древнего Китая. Его сегодня следует изучать глубже, чем многих современных мыслителей. Но китайцы не столь спекулятивны, как индийцы, и они склонны отрицать наследие собственных мыслителей. И, в то время как Чжуан-цзы-стилист широко известен в литературных кругах, его идейное богатство до сих пор не оценено по достоинству. Он блестяще записал множество поучительных историй, характерных для его времени. Однако, многие истории, по-видимому, плод его собственной фантазии,  иллюстрирующие авторское видение жизни.

Пример - притча о крестьянине без колодца. Крестьянин пользовался родником для орошения своего поля. Воду он таскал самым примитивным способом, бадьёй. Прохожий, увидев это, спросил: «Почему бы тебе не сделать колодец с журавлём? И силы бы сберёг, и работы больше переделал». Крестьянин отвечал: «Я знаю, так было бы и легче и быстрее. Вот потому и не делаю. Боюсь, что, положившись на изобретение, стану рабом машины. А такое рабство рождает привычку к праздности и лени».

Люди на Западе частенько удивляются, почему у китайцев не получили большого развития наука и техника. Им это представляется тем более странным, что именно китайцам принадлежат многие замечательные изобретения и открытия (магнит, порох, колесо, бумага и др.).

Дело здесь в том, что китайцы, да и другие народы Азии, руководствуются принципиальным соображением: любить жизнь такой, как она есть, а не превращать её в средство достижения  чего-то другого.

Это повернуло бы жизненный процесс в совершенно иное русло. Они любят трудиться ради самого труда, хотя, говоря объективно, всякий труд направлен на достижение  чего-либо. Но, трудясь, они наслаждаются работой, а не спешат поскорее покончить с нею. Механические приспособления более эффективны, но машина безлика, лишена творческого потенциала и тепла души. Механизация предполагает интеллект, а поскольку последний преимущественно утилитарен, машина не обладает одухотворенной эстетичностью или этической духовностью.

Здесь кроется, как и у крестьянина Чжуан-цзы, причина страха очутиться в рабстве у машины. Машина заставляет человека побыстрее отделаться от работы, чтобы получить уже  готовый результат. Труд как таковой теряет ценность, он выступает лишь средством. Можно сказать, что и жизнь вообще теряет своё творческое лицо и превращается в инструмент, а человек - в машину, производящую блага. Философы взахлёб обсуждают значимость личности, но, как мы видим, сегодня, в эпоху мощной индустриализации и механизации, машина воистину является всем, а человек превращен в её ничтожного слугу. Я полагаю, что именно этого опасался  Чжуан-цзы. Конечно же, мы не повернём колесо индустриализации вспять, к ручному труду  ремесленников. Но для нас было бы неплохо осознать всю значимость человеческих рук, а также зло, произрастающее на ниве современной механизированной жизни, превозносящей интеллект в ущерб целостности бытия».

Дайсэцу Судзуки, Лекции по Дзен-буддизму, М., «Ассоциация молодых учёных», 1990 г., с.15-17.

 

Закон вытеснения человека из технической системы по Б.Л. Злотину