Истина распространяется медленно – наблюдение Клода Гельвеция

«Истина, как показывает опыт, медленно завоевывает признание. Когда парижский парламент решился отменить смертную казнь за преподавание иной философии, кроме Аристотелевой?

Через 50 лет после того, как эта философия была забыта.
Когда медицинский факультет признал теорию кровообращения?
Через 50 лет после открытия Гарвея.
Когда этот самый факультет признал пользу картофеля?
После 100 лет опытов и когда уже парламент отменил постановление, запрещавшее продажу этого овоща.
А когда врачи признают пользу прививки оспы? Лет через 20 или около того.

Сотни фактов этого рода доказывают медленность распространения истины; однако она распространяется так, как она должна распространяться.

Парламент точно так же издал постановление против применения рвотного, а также против Бриссо, врача XVI века. Этот врач предложил вразрез с принятым методом делать кровопускание в случае плеврита с той стороны, где больной испытывает более сильные страдания. Старые врачи обжаловали этот новый метод в парламент, который объявил его нечестивым и запретил впредь пускать кровь со стороны, где имел место плеврит. Дело затем дошло до Карла V. Этот государь вынес бы такое же суждение, если бы в этот момент Карл III, герцог Савойский, не умер от плеврита после кровопускания по старому методу. Неужели дело властей выносить, подобно теологам, суждения о книгах и науках, в которых они ничего не понимают? Что получают они от этого? Только попадают в смешное положение.

Новая истина в качестве новой всегда идёт вразрез с какими-нибудь общепринятыми обычаями или взглядами: вначале у неё мало сторонников, её называют парадоксальной, считают заблуждением и отвергают, не выслушав её.

Вообще люди высказывают своё одобрение или суждение наобум, и большинство их под влиянием предрассудков встречает даже истину как заблуждение, не исследуя её. Каким же образом новый взгляд достигает всеобщего признания? Если выдающиеся умы убедились в истине его, то они опубликовывают его, и эта истина, провозглашённая ими, становится с каждым днем более известной, признаётся под конец всеми, но лишь долгое время спустя после своего открытия, особенно если это нравственная истина.

Если люди с таким трудом поддаются доводам в пользу этих последних истин, то это потому, что им приходится иногда жертвовать не только нашими предрассудками, но и нашими личными интересами. Немногие люди способны на такую двойную жертву. Кроме того, истина этого рода, если она открыта одним из наших соотечественников, может быстро распространиться и принести ему массу почестей. Поэтому наша зависть, раздраженная этим, должна стремиться её задушить. Книги по вопросам морали, написанные во Франции и запрещённые в ней, служат теперь для просвещения иностранцев. Судить об этих книгах могут лишь люди, обладающие как знаниями, так и бескорыстием, необходимым для того, чтобы отличить истину от лжи.

Но просвещённые люди всюду редки, а бескорыстные - ещё более редки, и их можно встретить только за границей.

Нравственные истины распространяются лишь медленными волнообразными колебаниями. Истины эти ниспадают на землю, если можно так выразиться, как камень падает в середину озера: воды, разбитые в месте соприкосновения с ним, расходятся кругами все большего и большего размера, которые, непрерывно увеличиваясь, под конец разбиваются о берег.

Появляется превосходное сочинение по философии. Первое суждение о нём, вынесенное под влиянием зависти, гласит, что принципы его ложны и опасны; второе - что высказанные в нём идеи общеизвестны. Горе книге, о которой вначале говорят слишком много хорошего. Молчание завистников и глупцов свидетельствует о том, что она посредственна.

Нравственная истина, распространяясь кругами на различные классы граждан, становится наконец известной всем тем, кто не заинтересован в том, чтобы её отвергнуть.

Для установления этой истины достаточно, чтобы сильные мира не противились провозглашению её, и именно этим истина отличается от заблуждения.

Последнее распространяется при помощи насилия. Истину почти всех религий доказывали с оружием в руках, и именно это сделало религии бичом духовного мира.

Истина утверждается без насилия, несомненно, медленно, но зато и не порождая беспорядков. Истина проникает с трудом лишь к невежественным нациям, ибо невежество менее послушно, чем думают».

Клод Гельвеций, О Человеке / Сочинения в 2-х томах, Том 2, «Мысль», 1974 г., с. 449-451.