Оценки
Различные оценки, кроме Оценок числа ТЛ
Научно-популярные произведения о творчестве
X
Работа с авторами стихов в редакции – воспоминания Н.К. Старшинова [продолжение]
- Помилуйте! - обрываю его я. - Но ведь эту поэму я уже неоднократно читал, и у нас о ней уже состоялся разговор. - Ах, видите, значит, и она вам запомнилась! - торжествуя восклицает Чельцов. - Я же говорил, что она в своем роде уникальна!..
Мне становится не по себе. Я знаю, что разговор с Чельцовым будет продолжаться ещё и час, и два. И прибегаю к средству, которое уже не раз меня выручало, - выхожу в соседнюю комнату и, чуть не плача, говорю сотруднику отдела писем: - Дорогой Витя, спасай! - Что? Опять Чельцов? - угадывает он весело. - Я сейчас... Возвращаюсь и свой кабинет. Тут и появляется мой спаситель: - Николай Константинович! - обращается он по-деловому ко мне. - Как же это вы забыли о летучке? Она в разгаре, а вас всё нет. Меня специально послали за вами. Давайте немедленно к главному! Я, как бы неохотно, поднимаюсь. - Ну ничего, ничего, - утешает меня Чельцов. - Не огорчайтесь, что наш содержательный разговор не доведён до конца, я бы даже сказал, оборван на самом интересном месте!.. Я вижу, вы и сами в нем заинтересованы не меньше меня. И я непременно зайду к вам в следующий четверг. Если вы будете так любезны, мы продолжим его... В крайнем случае, я могу даже зайти к вам домой - адресок-то ваш я уже знаю…
Когда через пять минут я, оглядываясь, пробираюсь в свой кабинет, у двери его меня ловит вернувшийся Сизов:
- Николай Константинович, я ещё на минутку, - говорит он, заходя в комнату и плотно прикрывая дверь. - Я вот о чем подумал: а может, мой стих-то напечатать где-нибудь в конце, в самом укромном местечке, в уголочке. Может, никто его и не заметит!.. Или же справочку... Вон у вас и бланки есть... Можно даже без печати... Так, мол, и так, Сергей Викентьевич Сизов сочиняет своим собственным умом...
- Никаких справок вам не будет! - обрываю я его. - Ну, говорите прямо: зачем она вам?! Сизов минуту колеблется, чешет темя, а потом говорит доверительно: - Справочка-то в собес нужна. Так, мол, и так. Сергей Викентьевич Сизов находится при деле... Понимаете? А я тем временем печки, печки буду класть. Налево, значит, налево!.. А то меня к тунеядцам причислят...
- Да как вам не стыдно! - не выдерживаю я. - Идти на обман! Приходить в редакцию, отрывать у людей время. Да узнай об этом собес... Сергей Викентьевич отступает и забивается в угол.
В это время раздается деликатный стук в дверь, и в кабинет входит худощавый пожилой мужчина в пенсне, держа в руке небольшой чемоданчик. Мой гнев уже прошел, мне даже неловко за мою вспышку, и поэтому я становлюсь особенно обходительным с новым посетителем:
- Вот, садитесь, пожалуйста, - предлагаю я ему стул. Он покорно садится и, не зная, с чего начать, растерянно смотрит то на меня, то на забившегося в угол Сергея Викентьевича. - Я вас слушаю, - ещё любезнее продолжаю я. Человек ставит на стол чемоданчик и, наклоняясь ко мне, вкрадчиво шепчет на ухо: - Мышки вас не беспокоят? - Что?! - отшатываюсь я от него и чувствую, как у меня в глазах загораются сумасшедшие огоньки. - Мышки, говорю, вас не беспокоят? Я окидываю посетителя ненавидящим взглядом: - Да как вы смеете издеваться надо мной! - уже кричу я. - Что я вам, мальчик, что ли?! Какие мышки?! Да знаете ли вы, что я завален рукописями по горло!.. Они снятся мне ночами!.. Уже больше года я сам не написал ни строчки!.. И моя жена твердит мне ежедневно, что я бездарь, бездарь, бездарь!..
Человек в пенсне ошеломлен таким неожиданным поворотом разговора. Он не может произнести ни слова и с застывшим от ужаса лицом открывает чемоданчик: - Вот, смотрите, у меня мышеловки... Вот стрихнин!.. - Стрихнин?! - злорадно восклицаю я и стремительно протягиваю руку к чемоданчику. Человек в пенсне торопливо отодвигает его, закрывает крышку и испуганно пятится к двери, беспомощно бормоча: - Я от санитарно-эпидемиологической станции... Я по борьбе с паразитами и вредными грызунами... - Да что вы мне морочите голову своими паразитами и грызунами! - уже не слушая его, выкрикиваю я...
Человек в пенсне, а за ним и Сизов мгновенно скрываются за дверьми. В коридоре утихают их поспешно удаляющиеся шаги. Наступает тишина. Тяжело дыша, я обмахиваю лицо первой попавшейся под руки рукописью.
В дверь снова стучат...».
Старшинов Н.К., Мой приёмный день / Что было, то было… На литературной сцене и за кулисами: весёлые и грустные истории о гениях, мастерах и окололитературных людях, М., «Звонница-МГ», 1998 г., с. 487-496.
