Раннее освоение эвристик
Раннее открытие / освоение эвристик
Метод - умение решать задачиОдно из 6-ти качеств творческой личности высокого уровня
X
От модного коллекционирования – к собиранию научных фактов – случай А.Л. Чижевского
Скажу несколько слов о себе. Я по своей внешности ничем не походил на людей науки, о которых принято говорить, что они рассеянны, небрежны по отношению к своей внешности, задумчивы, неразговорчивы. Я был в меру разговорчив, восторжен, увлекался поэзией, играл на рояле и скрипке и был страстным коллекционером.
В детстве я собирал марки, затем занимался нумизматикой и, наконец, перешёл к собиранию книг и научных фактов. Последнее сделалось моей страстью. В то время моя собственная библиотека насчитывала не менее десяти тысяч книг (среди них было несколько чудесных инкунабул) по вопросам всеобщей истории, археологии, биологии, медицины, истории наук, математики, физики, химии, живописи, музыки и т. д. На внутренней стороне переплёта книг я приклеивал свой экслибрис, нарисованный мною ещё в 1915 году. На фоне сверкающего лучами солнечного диска был схематично изображён мозг человека, а поверх него - знак интеграла от минус бесконечности до плюс бесконечности. Такова была схема моего научного кредо того времени. Изменилось ли оно за сорок семь лет? Не знаю. Пожалуй, нет. Можно было сказать, что весь наш дом был битком набит книгами. Действительно, во всех комнатах дома стояли шкафы и книжные полки занимали целые стены.
Уже с восемнадцатилетнего возраста во мне проявлялись некоторые положительные черты: это способность к обобщению и ещё другая, странная с первого взгляда способность, или качество ума, - это отрицание того, что казалось незыблемым, твёрдым, нерушимым. Я считал также, что математика равноценна поэзии, живописи и музыке. Я считал, что плюс и минус - величайшие знаки природы. Природа оперирует с этими знаками, как хирург скальпелем. Впрочем, зачем сейчас говорить о моей юношеской философии?
Я многого не принимал на веру и уподоблялся апостолу Фоме, желавшему лично убедиться в правильности того или иного высказывания или утверждения, которое по каким-либо причинам я брал под сомнение. Все опыты я всегда ставил сам и всегда в таком масштабе и количестве, от которых все приходили в ужас. Я, смеясь, говорил: Верю лишь одному закону - закону больших цифр.
Этот склад ума накладывал печать и на мой характер: я был несколько жёстким, упрямым и эгоистичным. Но и не был холодно-рассудительным. Наоборот, следует сказать, что я был весьма темпераментным. Если я что-либо задумал и решил, то я так и действовал, и притом быстро. Откладывать своих решений я не любил и тотчас же старался привести их в исполнение. Если же мне в этот день не удавалось найти искомое, я мучился, не спал всю ночь напролет. Но все равно с таким же рвением искал, пока не находил. Феноменальная трудоспособность была моей отличительной чертой.
Чижевский А.Л., На берегу Вселенной: годы дружбы с Циолковским (воспоминания), М., Мысль, 1995 г., с. 84-85.
