Гранин Д.А.: непонятно - как творит гений?..

«Свиридов как-то сказал о музыке Гаврилина, что ему непонятно, откуда она берётся. Эта область музыки Свиридову была неведома.

То же самое ещё в большей мере можно сказать о Шостаковиче. Никто из композиторов не представлял, откуда она, где могут быть её источники. Это такая же неведомая область жизни, как жизнь привидений или небесных чёрных дыр. То же самое в фауне: откуда бабочки берут свои узоры, кто сочиняет эти прекрасные рисунки? Можно сочинить мелодию, хороших песенников много, но сочинить симфонию, то есть музыкальный роман, повесть, это нечто совсем иное, да и романы разные. Симфонии Шостаковича - это великие трагедии шекспировской силы, да ещё всегда личностные. Откровенность его, обнажённость чувств и признаний пугает. Написать автобиографию столь беспощадно-бесстрашную никто на бумаге не смог. Жан-Жак Руссо становился в позу, когда писал свою исповедь. Толстой по мере удаления от детства к юности о многом начинал умалчивать. Язык музыки понятен, но не даёт себя уличить. Это «я»? Или «он»? Или «мы»? У таких, как Шостакович, музыка производится совсем из другого материала, чем у прочих, это как лунный камень или звёздный свет.

Примерно то же наблюдал я и у физиков. Володя Грибов, Лев Ландау, Пётр Капица - всё это были люди, неведомо откуда бравшие свои догадки, они опережали собственное мышление. Рассказываешь такому про свое исследование, а он, не дослушав, говорит что у тебя должно получиться. Раз угадает, два угадает, а потом начинаешь ему верить и понимаешь, что у него особый дар, он действует без доказательных выводов. Иногда это похоже на гадание».

Гранин Д.А., Причуды моей памяти, М., «Центрполиграф», 2010 г., с. 166-167.