Ценные и нетворческие качества человека по Фаддею Булгарину

«Ни в ком люди не ищут столько слабостей и недостатков, как в человеке, объявившем притязания на славу, т.е. на ум!

Люди всё простят, но превосходства ума -  никогда!

Это относится, однако ж, к счастливым и талантливым прозаикам, а вовсе не к поэтам. -  Умный и даровитый прозаик страшен для нас: он может занять место в гражданской иерархии, может быть употреблён в важных делах, где надобно красноречивое перо - и потом выказать свои познания и искусство в управлении. Есть тысячи примеров везде, что люди, принявшие страсть свою к авторству за талант, бросились на литературное поприще, и, имея столько благоразумия, чтоб после претерпенных неудач перейти на поприще службы, снискали почести, богатство и значение в свете, когда, напротив, в литературном мире они остались бы навсегда в последних рядах.

Качества, необходимые хорошему писателю: чувство и воображение, не только не нужны в делах, а, напротив, вредны. В делах нужны только здравый ум, ясное суждение и искусство изложения, а в литературе всё это не составляет ещё того, что мы называем дарованием, которое должно опираться на творческую силу, питаться чувством и носиться в области фантазии. Даже исторического творения нельзя создать, не обладая этими качествами, потому что и правда, не согретая чувством, не расцвеченная воображением, будет мертвая буква.

Итак, вся вражда посредственности, зависти и искательства устремлена всегда против прозаиков, которым везде вне своего круга, жить тесно.

Напротив, поэтов везде и всегда баловали и балуют, если они только не шли и не идут путём сатиры.

Гражданское общество смотрит на поэтов или как на детей, забавляющих его своими играми и трогающих детским простодушием, или как на певцов и музыкантов, потрясающих душу очаровательными звуками, и возбуждающих в уме идеи отголосками возвышенного и изящного. Прорицателями и вещунами назвали поэты сами себя. Они, правда, жители надоблачного мира, постижимого только душам пиитическим, и изображают землю только в отражении, в миражах. Кому они могут быть страшны? Соперникам? Но ведь каждый поэт почитает себя первым, выше всех других поэтов.

Они могут враждовать только между собою, а всё гражданское общество даёт им дорогу, и каждый спешит посторониться перед поэтом, зная, что он идет своим путём, к своей цели. Влияние их было благодетельно, если они были воспламенены высокими чувствами, любовью к отечеству и к человечеству; но в наш век, требующий убеждения, это влияние почти вовсе исчезло. Поэты всегда сами составляют своё несчастье, сами создают себе горести, требуя от света более, нежели можно и должно требовать, а именно первенства и внимания там, где нет и не может быть поэзии - в обществе и по службе. 

В обществах, иногда приятный, хотя и пустой болтун или хороший карточный игрок, приятнее возвышенного поэта, а по службе, исправный и опытный делец важнее творца Илиады. Порода, звание, богатство, если и не ценятся в обществе выше гениальности, то имеют всегда высшее место. Так было и будет всегда в мире! - Желать ниспровержения этого устройства, значит желать невозможного, а идти наперекор мнениям и обычаям, есть то же, что стремиться пробить кораблем каменную скалу. Кораблекрушение верное!

- Жалок не только поэт, но даже и прозаик, который домогается в свете того, чего он никогда получить не может, т.е. первенства таланта перед светскими преимуществами! На каждом шагу он встретит горе, тоску, терзания оскорбленного самолюбия, и наконец, или сам должен пасть под бременем горести, или зарыть свой талант под спудом светских условий!».

Булгарин Ф.В., Воспоминания, М., «Захаров», 2001 г., с. 229-231.

 

Качества творческой личности по Г.С. Альтшуллеру