Интуитивистская трактовка процесса познания по Анри Бергсону
Анри Бергсон, как в «Творческой эволюции», так и в ряде других произведений, написанных им в начале XX века, так описывал процесс познания:
«Процесс познания, согласно Бергсону, своими корнями глубоко уходит в процесс эволюции, в котором творческая сила жизни постоянно проявляется во всё новых формах. Само существование жизни требует, с одной стороны, «накопления потенциальной энергии из материи» и, с другой - её расходования «прерывистым, взрывным способом, в движении». У самых первых организмов эти первичные тенденции в достаточной степени сбалансированы, и, по мере того как в процессе эволюции появляются более высокоспециализированные тенденции, каждая из них «стремится сохранить и развить от первоначальной тенденции все совместимое с той работой, для которой она специально предназначена».
Первая из двух первичных тенденций - накопление энергии - сосредоточивается в растениях. В них жизнь пребывает в глубоком сне, что можно сказать и о некоторых животных. Одну из двух основных ветвей накопляющих энергию растений составляют бактерии, усваивающие азот, другую - более сложные растения.
Вторая первичная тенденция - тенденция расходования энергии - в основном является функцией животных. Оставляя в стороне ряд относительно неударных случаев в развитии животной жизни - образования защитных приспособлений типа панциря, - можно видеть, что развитие животных прошло по двум основным линиям. Одна линия - это линия насекомых; у насекомых наличие разнообразнейших специализированных придатков сопровождается наличием инстинктов, осуществляющих специфические функции с высокой степенью эффективности. Другое направление - это направление высших позвоночных. У них наличие некоторых более гибко приспособляемых органов дополняется интеллектом, способным осуществлять гораздо более разнообразные функции, хотя и несколько менее эффективно. Интеллект уступает инстинкту в точности и в том, что его применение требует гораздо больших усилий, однако он намного превосходит инстинкт в гибкости и в богатстве организации. Интеллект «открывает перед деятельностью безграничное поле, толкая её всё дальше и дальше и делая её всё более и более свободной». Интеллект никогда полностью не отсутствует у насекомых, равно как инстинкт - у высших позвоночных; однако насекомые специализируются на одном, а высшие позвоночные - на другом. Интеллект, инстинкт и их различные комбинации лежат в основе не только научного познания, но и всего того, что в каком-либо смысле можно назвать знанием. Рассмотрим поэтому инстинкт и интеллект более детально.
Будучи ограничен двумя парами конечностей и, не говоря об интеллекте, в целом довольно скудным природным снаряжением, человек вынужден прибегать для своей защиты и удовлетворения своих потребностей к неорганическим или к чисто материальным инструментам. Поэтому интеллект с самого начала ориентирован на материю. Как «законченный инстинкт есть способность употреблять... организованные орудия», так «законченный интеллект есть способность изготовлять и употреблять орудия неорганизованные». Безусловно, «интеллект и материя последовательно приспособлялись друг к другу, чтобы в конце концов прийти к одной общей форме».
Поскольку интеллект ориентируется исключительно на материю, он «становится пространственным», раздробляется и рассекает действительность такими способами, которые соответствуют его собственным практическим целям и не учитывают никаких других соображений. Поэтому он, например, отделяет содержащиеся в опыте качества друг от друга как совершенно обособленные и отличные, не признавая их нераздельного взаимопроникновения. Таким же образом интеллект выделяет из непрерывного потока определённые объекты, которые он мыслит как тождественные самим себе в процессе изменений. Интеллект выделяет также систему дискретных чисел и в терминах этой системы подразделяет свои объекты в целях измерения, не учитывая их естественных связей. Наиболее характерной формой выражения интеллекта является геометрия, и даже логика, из которой интеллект на соответствующей стадии выводит свою формальную геометрию, является преимущественно геометрической.
Абстрактный характер интеллекта вообще, и в частности в науке, в которой интеллект достигает своего наиболее полного выражения, особенно отчётливо проявляется в том способе, каким он трактует временное измерение. Поскольку основная задача интеллекта - предвидеть положение вещей в некоторый момент будущего, он может не интересоваться тем, что имеет место в промежутках между наблюдаемыми положениями, и, как правило, он игнорирует эти промежутки. Если для предвидения интеллекту необходимо знать некоторые промежуточные, состояния, то он разбивает длительность на более дробные промежутки, хотя по-прежнему остается безразличным к тому, что происходит внутри этих промежутков. И хотя современная наука - в противоположность науке древних греков - стремится определить характер любого возможного состояния, она добивается этого, просто переходя ко всё более и более коротким промежуткам, совсем не схватывая потока вещей. Никакое уложение состояний покоя не может позволить интеллекту схватить движение. Время в современной науке есть скорее «время-длительность», а не «время-изобретение», оно скорее является измеряемым механическим временем, а не фактически протекающим временем. Научный интеллект раскладывает время так, как будто оно подобно точкам на линии, так что даже бесконечное ускорение времени никогда не может ни нарушить научные расчёты, ни привлечь внимание к фактическому потоку времени, в котором в действительности протекают события.
«Промежуток между тем, что совершилось, и тем, что могло бы совершиться», заполняется сознанием; но, хотя сознание включает в себя элементы инстинкта и интуиции наряду с элементом интеллекта, его наиболее яркие проявления обнаруживают практический и абстрагирующий характер интеллекта. Так, ощущение уже осуществляет некоторый практический выбор из тех крайне быстрых колебаний, с которыми сталкивают нас события, и игнорирует всё остальное. Таким же образом восприятие отбирает из прошлого всё, что имеет отношение к осуществляющемуся в настоящий момент действию. Память качественно отличается от восприятия, так как ни один человек не перепутает смутное восприятие с ярким воспоминанием, или наоборот. Кроме того, в чистой памяти прошлое сохраняется без какого бы то ни было действия мозга. Однако в большинстве случаев работы памяти интеллект с помощью мозга осуществляет в практических целях выбор из всей совокупности прошлого».
Томас Хилл, Современные теории познания, М., «Прогресс», 1965 г., с. 245-248.
