Различные эффекты, связанные с интуицией человека
Вероятностные модели Язык и семиотикаОткрытия в области языкознания, лингвистики и т.п.
X
В.В. Налимов в 1981 году предложил модель, демонстрирующую, как из двух посылок р (μ),) и p (y/μ) вытекает нечто новое, не содержащееся непосредственно в каждой посылке в отдельности.
Вот как это описывали его биографы:
«Допустим, мы с Вами собираемся прочитать некий текст (книгу, газету или что угодно другое).
Когда мы берём текст в руки, то у нас до чтения […] есть представление о смысле ведущих слов этого текста. Мы вынесли это априорное представление из опыта своей жизни, из учёбы и общения.
Как правило, всякое слово имеет несколько значений, с которыми мы можем ознакомиться в словарях, и словари нам указывают, ставя расшифровки слова в определённой последовательности, какой смысл слова употребляется чаще, а какой - реже.
Таким образом, у нас предварительно есть некоторое априорное распределение вероятностей смысла. Например, мы знаем, что слово «коса» может означать с большей вероятностью женскую косу - определённым образом прибранные волосы, реже - косу косаря - специальный инструмент для уборки травы, и, наконец, речную косу - часть суши, выступающую из воды. Когда мы прочитываем текст, то спектр смыслов сужается применительно к данному контексту. Например, если «крестьянка подняла звонкую косу», то очевидно, речь идет о косе как инструменте, второй смысл, скорее всего, неприемлем (о женской косе не говорят «звонкая»), третий смысл - «речная коса» здесь практически исключён. Важнейшим моментом является сам акт выбора конкретных смыслов, который мы совершаем при опоре на определённые ключевые представления-признаки, помогающие отсечь ненужные варианты раскодировки смысла. Мы как бы создаём смысловой фильтр, через который пропускаем все наличные смыслы, выбирая из них те, что необходимы нам здесь и сейчас. Так в случае с косой фильтр создаётся при помощи слова «звонкая», сужающего, хотя и не полностью, поле возможных значений.
В результате акта выбора, совершаемого читателем, поле смыслов, которое мы имели перед моментом чтения, сократилось, смысл конкретизировался, хотя и не стал полностью атомарным (мы можем представлять себе косу как старую и тяжелую, новую и легкую, тупую или острую и т. д. - и всё это будет разнообразным прочтением слова «коса», многими смыслами, латентно присутствующими в слове).
Однако, так или иначе, но в любом случае согласно теореме Бейеса мы переходим от одного вероятностно выраженного смыслового пакета к другому - с другим вероятностным распределением смыслов.
Язык оказывается не столько логичным, сколько мифологичным: его мифологичность состоит в его открытости для спонтанной перестройки смысловых квантов. Сам переход от одной смысловой конфигурации к другой может быть выражен при помощи силлогизма, но не аристотелевского, а бейесовского. Это значит, что как обе посылки (априорное смысловое распределение и фильтр), так и следствие (новый смысловой паттерн) имеют условный, вероятностный, а не категорический характер.
Золотухина-Аболина Е.В., В. В. Налимов, М., ИКЦ «МарТ»; Ростов-на-Дону, Издательский центр «МарТ», 2005 г., с. 27.
А вот как – более научно – рассказывал о своей модели сам В.В. Налимов:
Понимание «Распаковывание (проявленность текстов) осуществляется вероятностной взвешенностью оси µ: разным её участкам приписывается разная мера. Метрика шкалы µ предполагается изначально заданной и остающейся неизменной. […]
Изменение текста - его эволюция - связано со спонтанным появлением в некой ситуации у фильтра p(y/µ), мультипликативно взаимодействующего с исходной функцией р(µ).
Взаимодействие задаётся хорошо известной в теории вероятностей формулой Бейеса:
p(µ/y) = k p(µ) p(y/µ),
где функция распределения р(µ/у) определяет семантику нового текста, возникающего после эволюционного толчка у; k - константа нормировки.
Формула Бейеса в нашем случае выступает как силлогизм: из двух посылок р(µ) и p(y/µ) с необходимостью следует текст с новой семантикой р(µ/у).
Бейесовская логика в нашей картографии сознания действует на уровне (2), будучи поддерживаема соответственно уровнями (3) и (4). Вновь возникающая система смыслов передаётся на уровень (1), где, огрубляясь, она обращается в систему атомарных смыслов, над которыми производятся операции аристотелевой логики.
Но возможен и другой ход: новая система смыслов может раскрываться и средствами искусства и, более того, когда логика оказывается недостаточной, то просто средствами власти и насилия.
Существенным в бейесовской логике оказывается следующее:
а) признаётся открытость семантической системы - она открыта спонтанному появлению фильтров; спонтанность мы готовы связать с трансперсональным - надличностным началом человека, здесь тайна - мы касаемся здесь запредельной темы;
б) силлогизм применяется к смыслам, размытым на континууме, - возможность появления атомарных (точечных) смыслов исключена;
в) логическая операция носит числовой характер - в первой части формулы Бейеса стоит знак умножения, имеющий числовое раскрытие;
г) исключена возможность сильной дизъюнкции; язык оказывается свободным от закона исключённого третьего, соответственно он свободен от жесткого разграничения истинности и ложности.
Из сказанного следует, что предмышление человека по своей природе оказывается мифологическим».
Налимов В.В., Возможно ли учение о человеке в единой теории знания? / Человек в системе наук, М., «Наука», 1989 г., с. 86-87.
В более поздней работе В.В. Налимов сравнивает свою модель с работами философов:
«Ф. Шлейермахер. Объясняя механизм понимания, он вводит представление о герменевтическом круге: слово, будучи по своей природе неоднозначным, понимается через окружающий его контекст, хотя сам контекст понимается через входящие в него слова. Части должны быть поняты через целое, а целое - через части. Этот круг не размыкается Аристотелевой логикой. Отсюда и шли возражения. В бейесовской логике не нужно размыкать круг - раскрывающая смысл ситуация y схватывается в целом, порождая фильтр р (у/μ) для уточнения смысла слова, изначально (словарно) заданного функцией распределения р (µ).
В. Дильтей. Исходя из развиваемой им философии жизни, Дильтей говорит о том, что понимание, совершаемое в герменевтическом круге, подвержено постоянному изменению в зависимости от жизненной ситуации. Это опять-таки хорошо согласуется с бейесовской моделью, где логика понимания задается состоянием сознания понимающего, которое определяется не только текстом, окружающим понимаемое слово, но и всей той жизненной ситуацией, в которой этот текст воспринимается.
М. Хайдеггер. У Хайдеггера само существование человека становится пониманием. Понимание рассматривается как основной модус сознания человека. Через понимание человек пытается пробиться в глубины бытия. Понимание всегда носит проективный характер, это забегание вперёд. Это раскрытие того, что ещё не осуществилось во времени, это раскрытие потенциальной возможности бытия. Герменевтический круг приобретает онтологический характер. Спрашивание оказывается существенной частью бытия человека. Некоторой иллюстрацией к сказанному могут быть следующие слова Хайдеггера [Heidegger, 1983]: Понимание Бытия само по себе есть определённая характеристика Бытия Dasein».
Налимов В.В., Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности, М., «Водолей Publishers», 2007 г., с. 195.
Внерациональное, внелогическое, внеязыковое познание по В.В. Налимову
